Борис Слуцкий

Сегодня с утра возилась дома, потом перевела рассказ, а сейчас поставила варить суп — смесь чешского, венгерского (вчера в высотном доме я отхватила 10 пачек и кило воблы) и пельменей. Так как в моём распоряжении 15 минут — начинаю «подробное» письмо. Добралась я хорошо и как-то незаметно. На аэродром приехала рано, успела поужинать и купить букет тюльпанов. Летела вместе с Балтером[37]. Вид у него был озабоченный и несколько помятый. Я к нему не подошла — ему явно не хотелось возиться со мной и моими чемоданами, хотя может быть он просто не узнал меня.

Звонков мало. <...> Все дела по-прежнему стоят. Симонова в Москве нет. <...>

Дома всё без изменений. <...> ребёночек надо мной целый день топает, соседский парень целый день вопит, девчонки перед окном играют в мяч, а пенсионерки сплетни-

чают, клопы сидят в щелях и не показываются, а я борюсь с пылью и английским.

Я тебе ужасно завидую — ты валяешься на солнышке, купаешься и нюхаешь цветочки, а в Москве жара и обещают повышение температуры.

Вчера говорила с Л. Ю. <Брик> Она сообщила только одну важную вещь — умер <Михаил>Ларионов (художник). Была, как всегда, любезна, звала обедать. <...>

Писем нет — только приглашения из Союза Писателей.

Сегодня устроила большой пробег по магазинам. Себе купила итальянские туфли, очень красивые, но к сожалению красные. Тебе летнюю польскую рубашку с завитками и цветочками.

Самое главное событие — в ГУМе я встретила Гавношку, которая шныряла в поисках раритетов в сопровождении подруги и Поленьки[38]. Мы очень мило беседовали, в основном, о Крыме и обуви.

С радостью отмечаю, что выглядела она довольно паршиво. Этот факт меня так приободрил, что расставшись с ней я отправилась в кафе-мороженое на ул. Горького, где я не была уже лет 10, и съела двойную порцию шоколадного пломбира с орехами «Космос». Это и был мой обед. Вот и все мои события. Сейчас буду ложиться спать. Пила будит меня по-прежнему ровно в 8.

Целую тебя. Таня.

В апреле 1965-го он получит три письма на плотной бумаге, нарезанной в виде карточек чуть большего формата, чем, допустим, каталожные. В одном из них — чётко, по-военному: