Борись за меня (ЛП)

— Не оставляй меня, Сидни. Пожалуйста, не оставляй меня, черт возьми. Мне нужно загладить свою вину перед тобой. Мне нужны годы, чтобы доказать, что я люблю тебя и что я могу быть тем, кто тебе нужен. Ты — все, что мне нужно в этом мире, и я не хочу, чтобы ты сдавалась… — моя голова падает на кровать, опираясь на ее руки. — Не сдавайся, детка. Пожалуйста, борись за меня.

Я встаю, беру ее лицо в свои руки и наклоняюсь, чтобы поцеловать. Она теплая, мягкая и совершенно лишенная сил. Я не чувствую ее рядом с собой.

— Я люблю тебя, Сидни.

Я отпускаю ее, и сердце стучит как ненормальное. Я делаю шаг назад, желая выбраться из этой комнаты.

Я не могу смотреть, как она падает в бездну.

Я чувствую себя беспомощным, опустошенным и таким чертовски одиноким.

Мои ноги продолжают двигаться, а глаза не отрываются от нее, желая быть рядом с ней и в то же время отстраняясь.

Каждый вдох дается с трудом, обжигая мою душу, пока я отступаю.

Я не переживу, если потеряю ее. Не знаю, как я раньше мог отпустить ее. Это убивает меня. Все внутри меня бушует, когтями впивается в грудь, отчаянно пытаясь вырваться наружу.

Я открываю дверь, глаза Джейн встречаются с моими, и тогда я поворачиваюсь.

Я не могу оставаться здесь.

Я должен… двигаться.

Мое сердце колотится так сильно, что я не слышу ничего, кроме своего пульса. Я не знаю, как существовать в мире без нее. Даже когда у меня не было ее — она была здесь. Она уже делала мир лучше, просто вдыхая воздух.

Я иду, не видя людей, не слыша их слов, не отмечая пройденные коридоры. Я просто потерялся, потому что теряю ее.

Я вижу жизнь, которая могла бы у нас быть. Жизнь на ферме, выезды в город несколько раз в месяц, но работа рядом с ней. Дети, которые могли бы у нас быть, бегающие вокруг, гоняющиеся за своими друзьями и смеющиеся. Сидни с ее длинными светлыми волосами, которая изводила бы меня своими сладкими поцелуями и прекрасной улыбкой.

Мы бы убегали к пруду, чтобы побыть наедине, когда дети были бы заняты.

Это будущее исчезает у меня на глазах.

Я стою в больничной часовне.

Я даже не знаю, как я здесь оказался…

— Так это мое наказание? — спрашиваю я пустую комнату, Бога или того, кто меня слушает. — Должен ли я искупить вину за то, что сделал мой отец? Это мое наказание? Жить одному в мире без нее? Разве я недостаточно страдал? — мой голос полон ярости. — Неужели всех этих лет, когда меня избивали, когда я видел, как страдают люди, которых я любил, было недостаточно? Я иду, не в силах сидеть, гнев течет по моим венам, требуя ответов. — Я ушел от нее, чтобы уберечь ее! Я оставил ее, чтобы она могла избежать боли, которую я мог бы ей причинить, а ты делаешь это с ней! — мои руки дрожат, и я сжимаю их в кулаки. — Я люблю ее, а ты собираешься забрать ее у меня, не так ли? Я был недостаточно хорош. Я знаю это, но я собирался дать ей все! Я… Я был…

Я опускаюсь на колени и смотрю на крест, точно такой же, как у моей матери.

Я злюсь на Бога, на свою семью, на ферму, на Сидни, на всех, но больше всего — на себя. Мне приходится жить с тем, что она думает, будто я ее бросил. Вина за то, что она разочаровалась во мне.

— Мне так страшно, — признаюсь я.

Я закрываю глаза и решаю поговорить с единственным человеком, который может меня услышать.

— Мама, пожалуйста, если ты там, наверху, не дай мне потерять ее. Я знаю свой путь. Я готов сделать второй выстрел, но мне нужна твоя помощь. Она нужна мне, и я не могу сделать это один. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Клянусь, если ты сможешь… дать мне это, я снова буду гордиться собой. Я перестану бегать и стану тем, кем, как ты всегда считала, я могу быть.

Я долго стою на коленях в часовне, позволяя отчаянию захлестнуть меня, а потом отпускаю его. Я должен быть сильным ради Сидни.

Через секунду я поднимаюсь и выхожу в коридор. Если ей предстоит пройти через это, я буду рядом с ней все это время. И когда бы она ни открыла глаза, я буду рядом. Если что-то случится, я буду единственным, кто это увидит.

Другого выхода нет.

Когда я вхожу в двери отделения интенсивной терапии, я вижу людей, бегущих к палате Сидни. Там врачи, медсестры и целая команда людей, которые входят и выходят. Я начинаю двигаться быстрее, сердце колотится, в горле пересохло.

Пожалуйста, Боже, нет.

Нет, пусть этого не случится.

Затем я вижу Джейн, у нее текут слезы, голова трясется взад-вперед, она зажимает рот.

Мой мир заканчивается, когда я заключаю ее в свои объятия, надеясь на чудо, но зная, что только что потерял ее.

Глава тридцать вторая

Сидни

Повсюду люди, они спешат куда-то, а я не могу ни на чем сосредоточиться. Как будто я сплю и понятия не имею, как долго я спала.

Я снова закрываю глаза, пытаясь сориентироваться. Я знаю, что нахожусь в больнице. Здесь постоянно пищат аппараты, вокруг меня суетятся медсестры, а к рукам тянутся провода. Не говоря уже о том, что здесь пахнет больницей. Немного антисептического средства и резины.

— Сидни? — зовет глубокий мужской голос.

Я смотрю на него, и он мягко улыбается.

— Да.

Доктор поднимает фонарь и светит мне в глаза, задавая вопрос.

— Вы знаете, где вы находитесь?