Борись за мою любовь

Комнату мы находим с помощью Ивановой. Она посылает мне предупреждающие грозные взгляды, но мне по фигу, что она там думает. Захлопываю перед носом рыжей дверь и поворачиваю замок.

— Только попробуй её обидеть! — кричит с той стороны.  

Дашка успевает опять ускользнуть от меня, в спальне её нет. Врубаю свет и оглядываюсь. Не под кровать же она залезла?  

Оказывается, здесь есть собственная ванная, где я и нахожу Засимову. Она тщательно чистит пальцем зубы и умывается. Наблюдаю за этими манипуляциями, привалившись к дверному косяку. Отмечая, что зубной щетки у неё здесь нет, значит, живет не у Кузнецовых. Взгляд сам стекает к её круглой заднице, обтянутой джинсой. Обычно она ходит в широких балахонах, под которыми ни черта не разглядеть.  

Молча стреляет на меня глазами через плечо и, поймав за разглядыванием, понятливо хмыкает.  

— Ты теперь везде будешь за мной ходить? — спрашивает, протискиваясь мимо меня в комнату, после того, как прополоскала рот.  

Наши тела соприкасаются всего на секунду, а реакция на близость уже ударяет мне в голову.  

— Планирую, — отвечаю хрипло. 

Немного ошалело наблюдаю, как Дашка, не стесняясь, начинает раздеваться. Мои брови ползут вверх, когда она медленно расстëгивает джинсы, смотря прямо на меня,  и стаскивает их со своих ног, повернувшись ко мне боком. Провокационно. Не двигаюсь. Потому что хочу, чтобы доверяла мне. Если трону её сейчас, о доверии между нами можно будет забыть. Аккуратно складывает вещи на кресле. Немного медлит, вижу, как алеют её щеки, и снимает футболку. Та стремительно улетает к джинсам. Как и моё висящее на ниточке самообладание.  

Успеваю оценить её белье и фигуру с торчащими бедренными косточками и полушариями груди, скрытыми за тонким чёрным кружевом, прежде чем она юркает под одеяло. Накрывается им с головой, исчезая с моих глаз.  

Провожу ладонью по лицу и выключаю верхний свет в комнате, оставляя его только в ванной.  

Ложусь на свою половину кровати поверх одеяла, не раздеваясь. Забросив руки за голову, несколько минут безуспешно пытаюсь прогнать образ девушки, которая лежит на расстоянии вытянутой руки в трусах и лифчике, укрытая лишь тонким слоем ткани. 

— Ты мне не друг,  Морозов, — ворчит оттуда. 

— Я знаю, — устало выдыхаю, а потом обнимаю её со спины, не получив никакого сопротивления.  

***

 Комнату медленно заполняют светлые тени, прогоняя ночной сумрак. Слежу за тем, как по стене ползёт первый рассветный луч. Вместе  с ним врывается в открытое окно свежий воздух. Холодный.   

Шевелиться и вставать, чтобы закрыть окно, нет никакого желания. Дашка тепло укутана в одеяло, из которого торчат только её лицо и волосы, разметавшиеся темными прядями по подушке. Она дышит глубоко и размеренно, почти не ворочается. Длинные ресницы подрагивают, губы слегка приоткрыты. Мне опять хочется её поцеловать. В который раз она засыпает рядом со мной. Выглядит беззащитной и хрупкой. Очень красивой. Нежной.  Веду пальцами по её скуле, спускаюсь к подбородку, трогаю губы. Она размыкает их и тихо выдыхает. Морщит курносый нос и забавно отмахивается от меня, словно от назойливой мухи.  

Сердце распирают незнакомые ощущения. Боюсь браться их анализировать, потому что страшно признаться самому себе, насколько сильно я влип.   

В моей жизни были девушки, но никто и никогда не вызывал во мне такого диссонанса чувств, как Даша Засимова. От ненависти до безразличия. От похоти до щемящей нежности. От равнодушия до... 

— Кир, рука затекла, — шепчет Дашка и, брыкаясь, пытается выползти из-под меня.  

Не заметил, как опять сгрëб её в охапку и уснул, уткнувшись носом в волосы. 

Помнит, с кем вчера в кровать легла, это уже хорошо. Я предполагал, что утром могут возникнуть некоторые вопросы.  

— Выспалась? — шепчу ей на ушко, не спеша выпускать из объятий.  

— Угу. Отпусти... пожалуйста. 

Откатываюсь в сторону, прикрыв рукой лицо. Шторы вчера никто из нас и не подумал закрыть, поэтому утреннее июньское солнце, которым я восторгался на рассвете,  шпарит прямо в глаза.  

— Ты куда? — спрашиваю, услышав топот босых ног по полу. 

Быстрый топот. Почти бег.  

— В ванную. Не смей на меня смотреть! — раздается грозный возглас, подкрепленный грохотом двери. 

Не смотреть уже поздно. Вчера разглядел всё в лучшем виде. Пьяненькая Даша стеснительностью не отличается, в отличие от трезвой.  

— Где мои вещи?! — возмущается из-за закрытой двери.  

Ухмыляюсь, перекатываясь на бок и подпирая голову рукой. Джинсы и футболка, аккуратно свернутые, лежат на кресле у окна, напротив кровати. Рискнëт выйти из ванной и забрать? Маловероятно. 

— Там, где ты вчера их оставила. 

— Принеси, пожалуйста.