Читаем Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922 полностью

Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922

Сколько спутников и друзей!Ты никому не вторишь.Правят юностью нежной сей —Гордость и горечь.Помнишь бешеный день в порту,Южных ветров угрозы,Рев Каспия — и во ртуКрылышко розы.Как цыганка тебе далаКамень в резной оправе,Как цыганка тебе вралаЧто-то о славе…И — высóко у парусов —Отрока в синей блузе.Гром моря — и грозный зовРаненой Музы.

25 июня 1916

«Не отстать тебе. Я — острожник…»

Не отстать тебе. Я — острожник,Ты — конвойный. Судьба одна.И одна в пустоте порожнейПодорожная нам дана.Уж и нрав у меня спокойный!Уж и очи мои ясны!Отпусти-ка меня, конвойный,Прогуляться до той сосны!

26 июня 1916

«Златоустой Анне — всея Руси…»

Златоустой Анне — всея РусиИскупительному глаголу, —Ветер, голос мой донесиИ вот этот мой вздох тяжелый.Расскажи, сгорающий небосклон,Про глаза, что черны от боли,И про тихий земной поклонПосреди золотого поля.Ты, зеленоводный лесной ручей,Расскажи, как сегодня ночьюЯ взглянула в тебя — и чейЛик узрела в тебе воочью.Ты, в грозовой высúОбретенный вновь!Ты! Безымянный!Донеси любовь моюЗлатоустой Анне — всея Руси!

27 июня 1916

«Руки даны мне — протягивать каждому обе…»

Руки даны мне — протягивать каждому обе —— Не удержать ни одной, губы — давать имена,Очи — не видеть, высокие брови над ними —Нежно дивиться любви и — нежней — нелюбви.А этот колокол там, что кремлевских тяжéле,Безостановочно ходит и ходит в груди, —Это — кто знает? — не знаю, — быть может, — должно быть —Мне загоститься не дать на российской земле.

2 июля 1916

«Белое солнце и низкие, низкие тучи…»

Белое солнце и низкие, низкие тучи,Вдоль огородов — за белой стеною — погост.И на песке вереница соломенных чучелПод перекладинами в человеческий рост.И, перевесившись через заборные колья,Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.Старая баба — посыпанный крупною сольюЧерный ломóть у калитки жует и жует…Чем прогневили тебя эти серые хаты,Господи! — и для чего стóльким простреливать грудь?Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,И запылил, запылил отступающий путь…— Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,Чем этот жалобный, жалостный, каторжный войО чернобровых красавицах. — Ох, и поют жеНынче солдаты! О, Господи Боже ты мой!

3 июля 1916