Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922

Сабли взмах —
И вздохнули трубы тяжко —
Провожать
Легкий прах.
С веткой зелени фуражка —
В головах.

Глуше, глуше

Праздный гул.
Отдадим последний долг
Тем кто долгу отдал — душу.
Гул — смолк
— Слуша — ай! Нá — кра — ул!

Три фуражки.

Трубный звон.
Рвется сердце.
— Как, без шашки?
Без погон
Офицерских?
Поутру —
В безымянную дыру?

Смолкли трубы.

Доброй ночи —
Вам, разорванные в клочья —
На посту!

17 июля 1917

«Мое последнее величье…»

Мое последнее величье
На дерзком голоде заплат!
В сухие руки ростовщичьи
Снесен последний мой заклад.

Промотанному — в ночь — наследству

У Господа — особый счет.
Мой — не сошелся. Не по средствам
Мне эта роскошь: ночь и рот.

Простимся ж коротко и просто

— Раз руки не умеют красть! —
С тобой, нелепейшая роскошь,
Роскошная нелепость! — страсть!

1 сентября 1917

«Ночь. — Норд-Ост. — Рев солдат. — Рев волн…»

Ночь. — Норд-Ост. — Рев солдат. — Рев волн.
Разгромили винный склад. — Вдоль стен
По канавам — драгоценный поток,
И кровавая в нем пляшет луна.

Ошалелые столбы тополей.

Ошалелое — в ночú — пенье птиц.
Царский памятник вчерашний — пуст,
И над памятником царским — ночь.

Гавань пьет, казармы пьют. Мир — наш!

Наше в княжеских подвалах вино!
Целый город, топоча как бык,
К мутной луже припадая — пьет.

В винном облаке — луна. — Кто здесь?

Будь товарищем, красотка: пей!
А по городу — веселый слух:
Где-то двое потонули в вине.

Последние дни октября

Феодосия

Корнилов

…Сын казака, казак…
Так начиналась — речь.
— Родина. — Враг. — Мрак.
Всем головами лечь.

Бейте, попы, в набат.

— Нечего есть. — Честь.

— Не терять ни дня!

Должен солдат
Чистить коня…

4 декабря 1917

Москве

«1. Когда рыжеволосый Самозванец…»

Когда рыжеволосый Самозванец
Тебя схватил — ты не согнула плеч.
Где спесь твоя, княгинюшка? — Румянец,
Красавица? — Разумница, — где речь?

Как Петр-Царь, презрев закон сыновний,

Позарился на голову твою —
Боярыней Морозовой на дровнях
Ты отвечала Русскому Царю.

Не позабыли огненного пойла

Буонапарта хладные уста.
Не в первый раз в твоих соборах — стойла.
Всё вынесут кремлевские бока!

9 декабря 1917

«2. Гришка-Вор тебя не ополячил…»

Гришка-Вор тебя не ополячил,
Петр-Царь тебя не онемечил.
Что же делаешь, голубка? — Плачу.
Где же спесь твоя, Москва? — Далече.

— Голубочки где твои? — Нет корму.

— Кто унес его? — Да ворон черный.
— Где кресты твои святые? — Сбиты.
— Где сыны твои, Москва? — Убиты.

10 декабря 1917

«Новый год я встретила одна…»