Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922

Так бессеребренно — так бескорыстно,
Как отрок — нежен и как воздух синь,
Приветствую тебя ныне и присно
Во веки веков. — Аминь. —

Двойной вражды в крови своей поповской

И шляхетской — стираю письмена.
Приветствую тебя в Кремле московском,
Чужая, чудная весна!

Кремль почерневший! Попран! — Предан! — Продан!

Над куполами воронье кружит.
Перекрестясь — со всем простым народом
Я повторяла слово: жид.

И мне — в братоубийственном угаре —

Крест православный — Бога затемнял!
Но есть один — напрасно имя Гарри
На Генриха он променял!

Ты, гренадеров певший в русском поле,

Ты, тень Наполеонова крыла, —
И ты жидом пребудешь мне, доколе
Не просияют купола!

Май 1920

«И что тому костер остылый…»

И что тому костер остылый,
Кому разлука — ремесло!
Одной волною накатило,
Другой волною унесло.

Ужели в раболепном гневе

За милым поползу ползком —
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!

Кусай себе, дружочек родный,

Как яблоко — весь шар земной!
Беседуя с пучиной водной,
Ты все ж беседуешь со мной.

Подобно земнородной деве,

Не скрестит две руки крестом —
Дщерь, выношенная во чреве
Не материнском, а морском!

Нет, наши

девушки не плачут,Не пишут и не ждут вестей!
Нет, снова я пущусь рыбачить
Без невода и без сетей!

Какая власть в моем напеве, —

Одна не ведаю о том, —
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском.

Такое уж мое именье:

Весь век дарю — не издарю!
Зато прибрежные каменья
Дробя, — свою же грудь дроблю!

Подобно пленной королеве,

Что молвлю на суду простом —
Я, выношенная во чреве
Не материнском, а морском.

31 мая <13 июня> 1920

«Вчера еще в глаза глядел…»