Боро Мэй

– Доброе утро, Мара, – весело окликнул ее Магистр.

Услышав его голос на улице, девочка выбежала на крыльцо, смешно нахмурилась, сложив руки на груди, и с недовольством сказала:

– Так не честно! Ты должен спать, пока я не приду с солнышком тебя будить!

Мара всплеснула руками, кланяясь Магистру:

– Вот егоза! Простите нас, господин Боро! Каждое утро убегает, пока я еще сплю! Ну-ка, марш домой! Неслух мой!

И она подхватила дочь на руки. Эмили, выглядывая из-за плеча матери, сначала дулась, бросая гневные взгляды, но по мере отдаления от Боро, бровки полезли вверх, встали домиком, и она заплакала, махая на прощанье зеркальцем, отчего по лицу Магистра снова запрыгали зайчики.

Он пожалел малышку и пустил ей в след пучок эфира, который осел на ладошке прекрасной розочкой. Эмили утерла нос ладошкой, задрав его кверху, и с удивлением посмотрела на Боро. Потом нежно накрыла цветок второй ручкой и прижала к сердцу. И этот невинный жест откликнулся в душе Магистра тянущей болью.

Закрыв глаза, он постоял с минуту, пытаясь понять источник боли. Вздохнул, оделся и пошел в деревню. Начинался новый день.

***

А вечером был закат. Чтобы увидеть всю красоту небес, Боро забрался на верхнюю расселину, откуда открывался необыкновенный вид на горы, в которые, не спеша, уходило солнце. Последние лучи окрасили легкие облака в оранжево-красный цвет. Горы вдали начали покрываться густым туманом, который сползал в долину, как пуховое одеяло, укрывая деревню далеко внизу. А еще дальше гор виднелась тонкая полоска моря. И временами казалось, что ветер доносит оттуда свежий привкус соленой воды. Последний раз, сверкнув отражением в реке, солнце спряталось за горизонтом, унося с собой тепло и спокойствие трудового дня.

Не торопясь, Боро спускался вниз, тьма не мешала ему, глаза видели все четко. На последнем уступе стоял Ибекс. Чтобы спугнуть животное, Магистр бросил в него легкий камушек. Козел дернулся, повел мощными рогами и скакнул в пропасть. Боро ахнул, свешиваясь вниз, чтобы посмотреть, куда тот делся. Ибекс, как ни в чем не бывало, уже забирался по соседней гряде. Любуясь грацией животного, Магистр помедлил немного, пока тот не скрылся за валуном, и спрыгнул вниз. По-кошачьи крутанувшись в воздухе, Боро легко приземлился у подножия и бегом побежал по еле заметной тропинке к деревне. Залаявшие было, собаки признали своего и, заворчав в знак приветствия, замолчали. Из окошек домов струился свет, слышалось ворчание, детский плач и смех. Устав после тяжелого дня, люди укладывались спать. Боро неслышно подошел к одному из окон, в странной тоске, стремясь ухватить это чувство семьи. В груди снова что-то сжалось и заныло.

Неожиданно за домом послышались голоса и шаги. Боро хотел выйти им навстречу, не таясь, но первые же слова заставили остановиться. Он весь превратился в слух.

– Он еще не готов, – говорил знакомый мужской голос.

– Вы уверены, доктор? Прошло уже немало времени. Остальные пришли в себя!

– Рано, говорю вам, рано! – настаивал доктор, – Магистр очень сильный человек, даже под воздействием заклинания, его разум прорывается, правда пока только во сне. Но нам никак не удается с этим справиться.

– Я бы предпочел играть с ним в открытую. Личности, подобные Мэй, не смирятся с потерями. Они должны докопаться до истины. И вот увидите, доктор, мы еще хлебнем с ним!

– В открытую? Он не по своей воле здесь, и вряд ли будет рад это узнать!

Шаги удалялись и голоса стали еле слышны. Можно было, конечно, пойти за ними и дослушать разговор до конца, но даже этого хватило, чтобы весь мир рухнул.

Он стоял в темноте, хватая воздух ртом, пытаясь понять, как теперь жить дальше. Голова кружилась, мысли смешались. Разум начал усиленно сопротивляться, пытаясь выгнать из себя чужеродную магию.

Оглядевшись вокруг, Боро почувствовал себя в клетке. Сумеречная красота вокруг надавила на него с силой железных кандалов. Он рванул рубашку, освобождая грудь. Внутри все жгло. Все вокруг – лицемерие. Все лгали ему, глядя в глаза! А еще стало понятно, что его боятся!

– Ну что ж, и правильно делают. Просто так я не сдамся! – решил Боро и побежал к себе в дом.

На столе, как и прежде, стояла еда и кувшинчик с отваром. Злость накатила, ударив в голову. Он размахнулся и со всей силы двинул рукой по посуде, сметая все на пол. Из горла вырвался громкий рык. Как загнанный зверь, метался он по дому, ломая и круша мебель, посуду, картины на стенах, рвал постель, и рычал, как тигр, как леопард, впиваясь когтями во все, что попадалось на пути.

Устав, Боро ткнулся лбом в стену. Постоял, принимая решение. Потом схватил лампу, вылил все масло на пол и поджег. Уходя, обернулся на зарево с дальней гряды. К дому бежали люди с ведрами, кричали женщины. Он сжигал мост за собой решительно и бесповоротно.