Бородатая банда

— Понял. Значит, вооруженная банда. А любая вооруженная банда подлежит уничтожению. Стесняться не будем. Страхуй нас и проповедника. Это такой старичок, сухонький…

— Из тех, с кем вы разговаривали, первый или второй?

— Ты видел? Отлично. Второй. Подстрахуй всю ситуацию.

Я подскочил к низенькому забору.

— Корнелазов! Со мной. Спрячемся у калитки. — Я сделал выбор в пользу сержанта, потому что он лучше других владел рукопашным боем. — Лысаков и Мукомолов, когда мы начнем атаку, резко сближаетесь и идете к нам на помощь.

У калитки, не успев спрятаться, я услышал топот ног. Оглянулся. Капитан Сфиев стремительно перебегал дорогу, чтобы успеть оповестить соседей по другую сторону улицы.

Шум автомобильного двигателя слышался уже недалеко. А скоро и фары осветили дорогу. Мы спрятались среди густых колючих кустов. Искать другие, менее колючие, времени не оставалось.

Машина остановилась. Я видел, как вышли пятеро. Значит, двое остались в машине. А сама машина, к моему удивлению, поехала дальше. Но удивление рассеялось, когда младший сержант Елфимов доложил:

— Товарищ Добрыня, машина свернула в сторону реки. Еще раз свернула. Подъезжает к дому со стороны огорода. Лысаков, Мукомолов, осторожнее.

— Если выйдут из машины, вали обоих бандитов! — приказал я снайперу. — Со своими не спутай.

— Понял. Работаю. Они остановились. Выходят…

Наушники донесли до меня двойной лязг затвора «винтореза».

— Обезвредил?

— Без голов они не опасны…

Тем временем пятеро бандитов перешли дорогу, распахнули калитку и быстро прошли мимо меня и Корнелазова к двери дома. У двери о чем-то пошептались. Подтолкнули одного к светящемуся окну, сами спрятались.

Бандит постучал в стекло. Занавеска отодвинулась… Все повторялось так же, как с капитаном Сфиевым. Дверь открылась, вышел крепкий еще старик. Ему сразу ткнули в живот стволом автомата. Местный парень, что стучал в окно, остался с ним, остальные ворвались в дом.

Вышли уже через несколько секунд, выталкивая автоматами проповедника. Тот выходил с достоинством, с которым бандиты, видимо, считаться не желали. Они сразу, время не теряя, повели его в огород, по дорожке к низенькому забору.

Но тут случилось непредвиденное даже для нас. Мамед Гусейнович, оскорбленный действиями бандитов, показал, что он старик еще боевой — обхватил крепкими еще руками своего противника-односельчанина, развернул его и произвел классический прием греко-римской борьбы — бросок через спину.

Молодой сильный парень, перелетев через голову старика, упал на лопатки, сильно ударившись головой о бетонную дорожку. Это его здорово обозлило. Он схватился за автомат одновременно с тем, как я навел на него свой, но стрелять мне не понадобилось. Посланная издалека пуля «винтореза» размозжила парню голову. Бандиты обернулись. Один из них, похоже, видел момент броска.

— Ну и старик! — удивился он. — Выходим быстро. К машине…

Он погрозил старому борцу автоматом, предупреждая о бесполезности преследования. Тем временем проповедник уже пересекал огород и усердно шаркал ногами, намеренно, чтобы задеть «растяжку» мины. Бандиты шли позади него, все четверо.

— Сержант! — позвал я Корнелазова, зажал ладонью микрофон, наклонил голову и с силой зажмурился. Я не видел, но предполагал, что Корнелазов повторит мои действия. Те же самые действия должны были выполнить старший сержант Лысаков и ефрейтор Мукомолов. Они солдаты опытные, знают, что делать. И снайпер должен был убрать прицел с опасной линии, на которой через оптику можно получить ожог глаз более сильный, чем при прямом контакте с белым огненным столбом.

Хотя ладонь моя сжимала микрофон с силой, тем не менее звук сработавшей светошумовой мины был оглушительным, и плотно зажмуренные глаза все равно часть света пропустили. Только через положенные пять секунд, когда закончилось горение и утих шум взрыва, растворившись где-то в ущельях над рекой, я открыл глаза, убрал ладонь от микрофона и спросил:

— Все в порядке?

— В порядке, товарищ Добрыня, — один за другим доложили бойцы группы.

Бандиты издали дикие крики. Я предполагал, как это часто случается, что они с испугу могут начать вслепую поливать все вокруг автоматными очередями, и потому приказал проповеднику после взрыва упасть на землю, чтобы не попасть под шальную очередь.

Но никто не стрелял. Это позволило нам с Корнелазовым с одной стороны, а Лысакову с Мукомоловым с другой подскочить на короткую дистанцию и нанести по удару. Каждый удар был не просто «на отключку». Они были лечащими. Потому что испуг после внезапно подступивших глухоты и слепоты буквально сотрясал нервную систему. И только удар, лишающий сознания, делал выход из нервного шока более плавным, а значит, менее болезненным.

С улицы вбежал во двор капитан Сфиев. Магомед Гусейнович, хозяин дома, тоже смотрел на световой столб и слышал звук взрыва и потому стоял около двери и держался за нее двумя руками, ослепший и оглохший.