Бородатая женщина желает познакомиться

Проснулась и осознала, что нахожусь не в своем загородном доме, и не в тесной Петюниной квартирке, а в шикарной квартире Бориса Алексеевича и Нелли. Но тогда кто же влез ко мне в постель?

Я вскочила, как ошпаренная, и включила свет.

На соседней подушке возлежала огромная ухмыляющаяся морда золотисто-песочного цвета.

Это, конечно, приятный цвет, но только не в том случае, когда вы обнаруживаете его в собственной постели.

– Бонни, скотина, немедленно выметайся из моей кровати! – воскликнула я, боязливо обходя его.

Дог сделал вид, что мои слова совершенно к нему не относятся, и с самым довольным видом прикрыл глаза.

– Что тебе сказали? – повторила я срывающимся от возмущения голосом. – Это моя кровать! Слышишь? Моя, а не твоя! Я ведь, к примеру, не ем из твоей миски и вообще не претендую на твой корм…

Он приоткрыл глаза и взглянул на меня очень гостеприимно, видимо, давая понять, что не будет возражать и даже охотно поделится со мной своим сухим кормом.

– Ах так! – Я решила, что раз слова на него не действуют, нужно перейти к физическим мерам.

Откинув одеяло, я попыталась стащить его с кровати за правую заднюю лапу.

Вам никогда не приходилось подталкивать на дороге заглохший КамАЗ, нагруженный камнями или бетонными плитами? Так вот, честное слово, это гораздо легче, чем стащить с кровати крупного бордосского дога, если дог этого не хочет!

Убедившись, что это мне не под силу, я обошла кровать с другой стороны и попыталась столкнуть Бонни на пол.

Результаты были по-прежнему нулевыми, но Бонни такой вариант понравился гораздо больше. Он решил, что я с ним играю, задергал от удовольствия задней лапой, а его огромная морда расплылась в широчайшей улыбке. Тут только я сообразила, отчего все кровати в доме ужасающе широки, а в хозяйской спальне – просто автодром какой-то. Я еще удивилась тогда мимоходом – вроде бы нанявшие меня супруги оба подтянутые и худощавые. Оказалось, они завели трехспальную кровать под девизом «Бонни всегда с нами!».

А с виду оба выглядят совершенно нормальными людьми…

Но что же делать? Если я перейду на другую кровать, этот динозавр потащится за мной, хозяева распустили его до безобразия. Если же я попробую запереть дверь, то он запросто ее проломит. Соседи проснутся от грохота и будут очень недовольны.

– Скотина! – сказала я сквозь зубы.

Бонни захлопнул пасть, улыбка пропала, он отвернулся и тяжко и длинно вздохнул. С подвываниями. В тишине ночной квартиры этот вздох прозвучал недопустимо громко, а что-то будет, если он зарычит или залает?

Это решило дело.

Я сдалась.

– Ну ладно, – проговорила я, забираясь обратно в кровать. – Так и быть, можешь здесь спать, только уговор: не ворочаться во сне, не дрыгать лапами, и самое главное – не храпеть!

Бонни удовлетворенно хрюкнул. Я решила, что это можно считать знаком примирения и согласия, и постаралась натянуть на себя хотя бы краешек одеяла.

Несмотря на то что Бонни оставил мне совсем маленький краешек кровати, я сумела заснуть практически мгновенно.

Правда, на этот раз мне снились сны, да еще какие!

Сначала снилось, что меня закатывают в тротуар огромным асфальтовым катком, потом – что я выступаю на арене цирка в номере со слонами и один из слонов наступил на меня ногой, потом – что я катаюсь на горных лыжах и меня накрывает снежная лавина…

На этот раз я проснулась от невыносимой тяжести и обнаружила, что Бонни перекатился на мою сторону кровати и навалился на меня всем весом…

– Бонни, имей совесть! – взмолилась я, пытаясь перекатить его обратно. – Ты и так оставил мне совсем мало места!

Он проснулся, виновато взглянул на меня, шумно сглотнул слюну и подвинулся обратно, освободив примерно четверть кровати.

Я снова заснула.

На этот раз мне снова снилось, что я выступаю в цирке, но не со слонами, а с дикими хищниками – львами и тиграми.

Я их ужасно боюсь и карабкаюсь вверх по канату, чтобы укрыться в безопасном местечке под самым куполом, но один из львов с неожиданной ловкостью лезет за мной и пытается стащить на арену за ногу…

– Вот видишь, а ты боялась, что нас не встретят! – Борис показал жене на человека в толпе встречающих, державшего в руках написанную от руки табличку: «Мадам и Месье Лански».

Они с Нелли только полчаса назад приземлились в аэропорту Марселя, но уже успели пройти паспортный контроль и получить свой багаж. Пока все шло отлично, как по нотам.

Борис помахал рукой и шагнул навстречу человеку с табличкой. Это был невысокий, худой мужчина неопределенного возраста с узким, бледным, невыразительным лицом.

– Месье Лански? – осведомился он, увидев Бориса, и натянул на свое лицо дежурную улыбку, которая только слегка искривила его рот, нисколько не изменив общего выражения.

– Да, я Борис Ланский… – Борис почувствовал какое-то странное беспокойство в присутствии этого человека.

– Бонжур, месье! Бонжур, мадам! Меня зовут Агат, Поль Агат, ваш дядя поручил мне встретить вас. – Безликий тип предупредительно подхватил их чемоданы, взгромоздил на тележку и покатил к лифту, ведущему на парковку.