Как ни рвался Вайра – сначала на битву с дикарями, а затем на освобождение Урак-канча, а ныне Белгорода, от инков, – но волю отца-вождя нарушить не посмел. Приказ Синчи Пумы для всех был один: стать «посвященным». Узнать все, что знают и умеют пришельцы, дети богов. Помогать им и стать одним из них. И сын вождя с усердием выполнял волю родителя. Сначала было тяжеловато, особенно язык и немного сковывающая движения одежда новороссов. Но постепенно он, как и другие местные молодые парни, привык. Все вокруг было новым и интересным. Каждый день приносил определенные знания и навыки. А счет таким дням Вайра потерял давно. И пора бы ему, уже прошедшему испытания и ставшему настоящим воином, найти подходящую девушку и жениться, но на это не хватало времени. Да и, если честно признаться, он не особо горел желанием обзаводиться семьей. Вайра жаждал побед и славы. Чтобы будущая жена полюбила его не за то, что он сын вождя, а за то, что добился всего сам. Ему понравилось, что среди пришельцев его воспринимали не как сына Синчи Пумы, а как равного среди равных. Только своим упорством, трудом и умением можно доказать, что ты лучший, что ты лидер и можешь вести за собой других. И он это доказал. На занятиях в школе, в учебных схватках по рукопашному и штыковому бою, а также на стрельбище лучше его нет среди молодых воинов. Уже не одна девчонка строила глазки и улыбалась ему, чуть ли не в открытую предлагая взять себя в жены. Но Вайра был непреклонен. «Первым делом – самолеты! Ну а девушки? А девушки потом!» – любил он напевать вслед за своим наставником Алексеем Нечипоренко, взявшим шефство над первыми стрелками новой армии.
Офицер-десантник учил их всему, что знал сам, а если не знал, то привлекал к занятиям других специалистов. Но это были не простые стрелки, а курсанты. Будущие командиры. В их ряды шел жесткий отбор. Из молодых парней выбирали лидеров и обучали их. Таких в отряд Вайры набралось двести человек. За то время, что они провели в Священной долине богов, молодые уаминка и уанка фактически превратились в новороссов. Теперь, благодаря поставкам из Белгорода хлопка и ткани из него, стрелкам пошили новую форму: свободную рубаху-гимнастерку и такие же штаны, которые заправлялись в кожаные сапожки с коротким голенищем, перетянутым шнурком. На голову надевалась шерстяная кепка-подшлемник, пошитая наподобие буденновки, но вместо звезды имелся небольшой круг из синей материи, в центре которого находился вышитый желтыми нитками равносторонний крест. У каждого стрелка на подшлемнике имелась повязка, указывающая на принадлежность к своему народу. Форма была окрашена в однотонный коричнево-зеленый цвет. В ней можно было воевать не только в горах, но и в лесах. Кроме того, каждому выдали кожаные портупеи с разгрузочными ремнями.
Практически каждый день стрелки проводили занятия с полной боевой выкладкой. По весу она была немаленькой, но не превышала двадцати килограммов. За этим Нечипоренко строго следил. Помимо облегченной жилетки-бригантины и вещмешка-сидора со стандартным набором необходимых вещей, каждый стрелок нес выданное ему оружие и боеприпасы к нему. К ружью-двустволке полагалось сто двадцать патронов. На пояс вешались два двухрядных кожаных патронташа по двадцать патронов в каждом. Кроме них на груди свободно висел одинарный патронташ-бандольер на двадцать патронов. В поясных патронташах находились патроны с пулями, а в бандольере – с картечью. В вещмешок клали еще шестьдесят патронов в такой же пропорции. На портупею вешались короткая сабля-тесак, кинжал и топорик-томагавк. Конечно же имелась обязательная для каждого аборигена плечевая сумка с запасом бинтов, коки и тройкой гранат с новомодной зажигалкой.
Длительным вековым опытом установлено, что оптимальная масса переносимого пешим солдатом груза составляет около двадцати пяти килограммов. К примеру, ежедневная маршевая выкладка пехотинца с наполеоновских войн и до нашего времени составляет около тридцати. И вес этот распределен куда менее удобно, чем доспех средневекового рыцаря, который к началу шестнадцатого века не превышал как раз двадцати пяти кэгэ! Но с учетом нахождения в горах и молодости курсантов, боевую выкладку снизили до двадцати.