Бороться, чтобы дышать (ЛП)

— Лея, ты всегда была моей, но должна помочь мне заботиться о тебе. — Его тон и то, как эти слова обволакивают меня, заставляют раствориться в нем. Прижимаюсь грудью к его груди и поднимаюсь на цыпочки, чтобы быть к нему ближе.

— Мне нравится, что ты хочешь обо мне заботиться, — говорю я, и он хмыкает, притягивая меня ближе, затем наклоняется, облизывает мои губы, в то время как его руки скользят по моему заду, обхватывают ладонью ягодицы и притягивают мои бедра к нему.

— Тебе нужно поесть, — стонет Остин, отрываясь от моего рта, но вместо того, чтобы отойти, одной рукой сжимает мои волосы, оттягивая их назад, а губами спускается вниз по шее, отчего между ног становится влажно. Когда во мне начинает пульсировать глубокая волна желания, впиваюсь пальцами в его бицепсы, пытаясь сохранить равновесие.

— Остин, — хнычу я, когда он целует меня в губы.

— Я здесь, детка, — рычит он, приподнимая меня. Обхватываю ногами его бедра, и он разворачивает меня спиной к стене, вжимаясь в меня, твердая выпуклость его эрекции ударяет прямо между ног.

— Да, — громко стону, когда Остин склоняет голову и зубами прикусывает мой сосок через ткань рубашки и лифчик. Мои руки перемещаются с его плеч в волосы, дергая их.

— Нам надо притормозить.

— Да, — соглашаюсь, прижимаясь к его губам, кусаю его нижнюю губу и с силой тяну.

А потом Остин исчезает. Прислонившись спиной к стене, пару раз моргаю и пытаюсь отдышаться, обнаруживая его в нескольких футах от себя, он дышит так же, как и я — в попытке отдышаться его грудь вздымается.

— Черт, — стонет он, накрывая ладонью ширинку джинсов и усмиряя эрекцию. — Детка, иди на кухню. Я не могу смотреть на тебя такую, поэтому мне нужно, чтобы ты пошла на кухню и дала мне пять минут, чтобы взять себя в руки.

Сглотнув, снова опускаю глаза на его выпуклость, и его рычание эхом разносится по комнате, заставляя меня подпрыгнуть и выскочить через дверной проем на кухню. Прижимаюсь спиной к стене, закрываю глаза, желая, чтобы тело успокоилось, и, к счастью, когда пять минут спустя Остин входит в кухню, мы оба достаточно пришли в себя, чтобы сидеть вместе, спокойно поужинать, прежде чем перейти на диван и посмотреть фильм.

Я не прошу Остина остаться на ночь, но и не жалуюсь, когда он укладывает меня в постель и забирается ко мне.

***

Просыпаюсь от того, что дыхание Остина касается моего уха, его рука накрыла мою грудь, наши ноги переплелись. Кен никогда не обнимал меня ночью, даже после секса. Он перекатывался на бок и засыпал. Никогда не обнимался, если только не в форме прелюдии, поэтому, просыпаясь в объятиях Остина два дня подряд, я мельком вижу, какой была бы моя жизнь, если бы все пошло по-другому.

Обхватив его руку, пытаюсь ее приподнять, чтобы одернуть майку, но от этого он лишь сжимает меня, заставляя все ниже пояса напрячься.

— Засыпай. — Его слова касаются моего уха, заставляя соски под его ладонью превратиться в острые пики, а мои губы приоткрываются в судорожном вздохе.

Услышав этот звук, его дыхание меняется, становится глубже, Остин стягивает мою майку через голову. Затем его большой палец скользит по моему соску, заставляя меня выгнуться, а его бедра прижаться к моему боку, где я чувствую его эрекцию.

— Остин, — выдыхаю я.

Он хмыкает, проводя ладонью по соску, прежде чем медленно скользнуть рукой вверх, обхватывая мое горло, затем вниз, накрывая другую грудь и нежно потянув за сосок. Шершавость его ладони, скользящей вниз по животу, заставляет мышцы сокращаться, а ногти впиваться в его руку.

— Дай мне свой рот.

Я откидываю голову назад, ловя его рот своим. Его язык проникает между губ, переплетаясь с моим языком, а пальцы скользят за пояс моих пижамных штанов, затем по лобку, один палец кружит по клитору, вытягивая из моего горла мяуканье.

— Ты промокла, ягненочек, — хмыкает он, входя в меня одним пальцем, заставляя стонать и приподнять бедра.

Его рот покидает меня, и, не прерывая со мной зрительного контакта, Остин пальцем распределяет влагу по клитору, кружа по нему. Мое дыхание меняется, грудь вздымается, с глубин начинают подниматься невероятные ощущения.

Нависнув надо мной, он опускает голову и захватывает ртом сосок, глубоко втягивая, его пальцы скользят ниже, он вводит в меня один, затем второй палец. Мое тело и каждый мускул напряжены, его рот покидает сосок, только чтобы подуть на него, прежде чем перейти к другому полушарию груди, языком прокладывая себе путь, отчего мои стенки сжимают его пальцы. Остин кружит большим пальцем по клитору, я убираю руки с его бицепсов, одной — погружаясь в его волосы, а другой — спускаясь вниз по его груди в боксеры, накрываю его ладонью, чувствуя за шелковистой тканью стальной стержень, и дважды двигаю рукой вверх и вниз.

Оставив мою грудь, Остин встречается со мной взглядом. Я так близко, что зажмуриваюсь, глубоко внизу живота медленно разгорается огонь и искрами разлетается по телу.