Бороться и искать, найти - и не сдаваться (СИ)

– Нет, нет, нет-нет-нет-нет… Пожалуйста, я не хотел… Прости, я не хотел, я не знал, я не думал… Прости, прости, прости… * * * 20 января за завтраком, все услышали долгожданную новость: 12 февраля состоится второй тур состязаний Тремудрого Турнира, а в субботу 14-го – праздничный бал на День Святого Валентина. Это объявление встретили овациями, которые несколько поутихли, стоило директору объявить, что яйцо, добытое в первом туре – это подсказка ко второму. Гарри встретил новость спокойно. Турнир, конечно, был зрелищным, но не настолько, чтобы сходить по нему с ума, как остальные. Сейчас его гораздо больше интересовало, как и когда осуществить месть, придуманную им для Снейпа. Дело оставалось только за Драко: без его информации простая шалость могла обернуться нешуточными увечьями, а этого Гарри категорически не желал. И не только из-за брата, но и так – каким бы гадом ни был зельевар, но мужчина ему чем-то нравился. Может тем, что не прятал свою натуру за слащавой маской, как директор? А вот мстя несколько застопорилась. Драко никак не мог узнать нужную информацию. Нет, узнать-то он мог в любой момент, но от самого Снейпа. Однако в этот раз необходимо было сделать так, чтобы зельевар этого не знал. Да еще поиск информации, как разорвать помолвку… Драко был категорически не согласен на брак с Паркинсон. Он хотел если уж не любимую, то хотя бы друга, как его отец и мать. И сейчас они нарезали вокруг друг друга осторожные круги, прощупывая будущего партнера на предмет «как избавиться» и «что это сулит». Паркинсон оказалась не такой уж дурой, как ярился Малфой. Уже с первых дней она поняла, каким будет отношение мужа к ней, и теперь девушка прикидывала варианты: оставить все как есть, ведь разорвать помолвку Малфои почему-то не могут, или пойти Драко навстречу, приобретя если уж не друга, то благодарность точно. Ни Гарри, ни сам Драко не понимали, почему этот злосчастный договор нельзя просто расторгнуть, ведь даже не особо напрягаясь, они нашли пять способов. А если поискать и посоветоваться со знающими людьми, и не людьми – то этих способов станет еще больше. Теперь оставалось дело за малым: самой Паркинсон. Если девчонка упрется, то решать вопрос придется силой. Если же полюбовно – все обойдется малой кровью. И тогда останется только одна проблема: родители, которые могут этому воспротивиться. Паркинсон-старший, так уж точно. Вечером того же дня Гарри постучал в двери кабинета зельевара. – Мистер Поттер? Вот уж не ожидал вас увидеть. Чему обязан? – ладно, хотя бы не оскорбил. – Профессор Снейп… Вы как-то сказали, что если будет тяжело, то я могу вам вернуть… – и пряча глаза, поставил на стол тот самый сундучок. Нет, он удовлетворил свое любопытство: сунул нос и в фотографии, и в письма. Но потом сложил все в том же порядке, каком лежало и призадумался. У него был отец, была память о маме, по рассказам отца. А эти люди… Они были ему чужими. Ничего не ворохнулось, когда он смотрел на фотографии веселой рыжеволосой сначала девочки, потом подростка, а потом – и девушки. Она была ему чужой. А вот письма… Снейп наверняка вытащил все личное, но и того, что осталось, хватило, чтобы понять: делая ему этот подарок, мужчина расставался с поистине бесценными для него вещами. Будь он настоящим Поттером, это был бы драгоценнейший дар. Но для него… Он бы предпочел получить совсем другие фото. Поэтому Гарри и решил вернуть «сокровище» настоящему владельцу. – Профессор, я не хочу вас оскорбить, но мои родители мертвы. Я не хочу терзаться размышлениями на тему: а что было бы, останься они в живых. Вы можете считать меня кем хотите, но у меня уже налажена жизнь. Неплохой опекун, хорошая подруга, широкие перспективы. Жизнь научила меня не оглядываться, ведь исправить все равно ничего не получится, только нервы себе истреплешь. Простите. Я… – Не надо. Я понял, что вы хотите мне сказать, но никак не подберете слов. Учитывая то немногое, что я слышал о вашей жизни до школы, нет ничего удивительного, что вы выросли таким толстокожим и бесчувственным. Хотя и наличие родителей не всегда спасает от этого. Так что будем считать, что вы ничего не получали от меня. Тогда, может, вы сами озвучите, что вы желали бы получить от меня, дабы не получилось, что я вновь не угодил вам? – Не знаю. Правда, не знаю. Может, на ваш выбор, но не связанное с родителями, зельями и с оружием? – Хорошо. Не родители, не зелье и не оружие. Можете идти. – Да, сэр. Но просто так покинуть кабинет не получилось. В дверях он столкнулся с Малфоем, который не захотел уступить, и теперь, сосредоточенно сопя, они пытались протиснуться – один наружу, а второй – внутрь. – Так! Мистер Поттер, потрудитесь отойти назад и подождать, пока войдет ваш однокурсник! И десять баллов с Гриффиндора за отсутствие манер! Став едва ли не одного цвета с флагом своего факультета, Поттер вылетел из кабинета, как пробка из бутылки, но дверью не хлопнул, а аккуратно прикрыл. – Драко, и зачем? – устало потерев переносицу, Северус готовился к очередной истерике крестника. Удивительно, но ее не было! Взглянув на блондина, была выявлена и причина отсутствия: Драко нехарактерно для себя широко улыбался, глядя на закрытую дверь. – Та-а-ак… Поттер, ну, конечно! Драко, вот объясни мне, зачем? – Что, зачем? – сделал наивные глазки крестник. – Зачем ты его постоянно злишь? Доводишь дело до драки? – Ну, крестный! – капризно протянул Малфой. – Это так интересно и забавно, когда он начинает сопеть и фыркать, как кипящий чайник! А как он краснеет, когда его зажимаешь! – тут Драко вообще восторженно закатил глаза. – Драко, Драко… Ребенок ты еще неразумный, – насмешливо протянул мужчина, тепло глядя на почти «своего» ребенка. – Неужели он того стоит? – Я же его не в постель тяну! А кста-а-ати?! Вы меня уже практически женили, а под кого подложите, тоже уже решили?!! – Драко, не начинай! Это было решение твоего деда, а не отца! Люциус тут совершенно не при причем! Будь у него возможность, он бы не стал принимать такое решение без тебя! И по поводу любовника тоже не стоит злиться – хочешь быть как Кребб или Гойл – валяй, спи с кем хочешь! Хоть с тем же Поттером, если сумеешь соблазнить!!! – Ладно, это я уже переборщил, признаю. Но все же, кто это будет? Мне же надо как-то подготовить себя к этой мысли. – Или Долохов, или Забини, или Розье. Кто-то из этих троих, если твое пятнадцатилетие не преподнесет какого-нибудь сюрприза. Теперь успокоился? – А кто нервничает? Я, что ли? Я спокоен, как дохлый книззл! – и уже от самых дверей мрачно добавил: – но моей женой Паркинсон не будет!!! * * *