Бороться и искать, найти - и не сдаваться (СИ)

– Мелкая влюблена в тебя, и мечтает, когда вырастет, стать твоей женой, – с добродушным смешком хлопнул Рон своего друга по плечу. «Тьфу, тьфу, тьфу! Свят, свят! Боже, спаси и сохрани меня от такой жены и тем более тещи!» – перекрестился про себя мальчишка. – Ро-о-он, ты что, совсем?! Какая жена? Мне всего-то двенадцать будет, а твоей сестре сколько? Десять? Одиннадцать? – растерялся Поттер. – Ну, Гарри, не скажи, – вмешалась Молли в так удачно начатый разговор. – Вообще-то Хогвартс – это не только школа, но и место, где присматриваются к возможным спутникам жизни. – Нет, я об этом пока даже думать не хочу. Откуда мне знать, кто мне будет нравиться, когда я вырасту – мальчики или девочки? Ведь, как я уже выяснил, здесь нет того осуждения, как среди обычных людей, однополых пар. И потом, этот разговор на данный момент не ко времени – слишком много проблем и обстоятельств. Видя упрямое выражение лица, которое так хорошо изучил ее Рон, и с которым ей близко пришлось познакомиться не более часа назад, ведьма отступила. Однако про себя отметила, что директору следует что-то делать с такой самостоятельностью, иначе до добра подобное не доведет. Остаток каникул Гарри пришлось провести среди шумного и бесцеремонного семейства. Единственной отдушиной были близнецы с их бесконечными опытами и шутками, порой жестокими, над своим младшим братом, и Гермиона. Однако увеличившийся букет запахов от Гермионы сначала озадачил Поттера. Только через несколько дней он понял их смысл. До этого толерантная к змеиному факультету, Герми стала отзываться о них тем же тоном, что и Рон. Еще она была более мягка с рыжим, прощая ему многие гадости и оскорбления в свой адрес. Но основную массу проблем доставляли три вещи. Первая: опять невозможность тренироваться. Вследствие чего характер Поттера, и без того не самый уступчивый, стал невыносимым. Он не соглашался с миссис Уизли в вещах, которые она имела в виду само собой разумеющимися. Он не позволял жалеть себя, сюсюкать и решительно пресекал все ее «добрые советы», вроде как «вернуть ключ от сейфа, отдать на обследование комплект и вообще, не забивать себе голову, господин директор желает тебе только добра». Второе: мелкая Уизли. Он не представлял себе, как от нее избавиться. Она была с ним везде. Даже когда он принимал душ, она караулила под дверью, а когда шел в туалет, ей приходилось говорить это прямым текстом – она порывалась идти с ним. Все разговоры на тему прилипчивости с Молли заканчивались ее разглагольствованиями, как хорошо они смотрятся вместе и утиранием слезы подолом неизменного и, кажется, бессменного фартука. И третья: контроль. Он слишком привык быть сам себе хозяином, не отчитываясь никому. Невозможность уединиться в домике, больше похожим на муравейник, тотальный контроль каждого действия и слова, непрерывное капанье на мозги – школу и директора Гарри ждал, как заключенный освобождения. Были шумно отпразднованы его двенадцать лет. Был торт, правда, несколько кособокий, были подарки от всех, (сюрпризы собственного приготовления близнецов и очень красивая шелковая рубашка темно-красного, почти черного цвета от Гермионы – единственное, что ему по-настоящему понравилось, и за что он благодарил искренне). Сидя на кухне и вяло ковыряясь ложкой в каше, временами раздраженно дергая правой рукой, в локоть которой все норовила вцепиться Джинни, Гарри все глубже погружался в депрессию. Поэтому он сначала даже не понял причину еще больше возросшего шума. Из глубин сознания его выдернул удар локтем под ребра. – Гарри, не спи! Совы принесли список литературы на этот учебный год и оценки! Покажи, что там у тебя?! – даже не став дожидаться ответа, Джинни схватила письмо, адресованное м-ру Гарри Д. Поттеру, и вскрыла его. – Отдай! – на секунду воцарилась тишина, однако, раздраженный сверх меры Гарри не стал обращать на это внимание. – Тебе не говорили, что хватать чужие письма без разрешения нельзя?! Ты сестра моего друга, но это не дает тебе права вести себя со мной так же, как и с ним! – и Гарри погрузился в изучение присланного. – Гарри, немедленно извинись перед Джинни! – грозным голосом потребовала миссис Уизли. Ничего не ответив, Гарри дочитал бумаги, аккуратно сложил их в конверт и поднял тяжелый взгляд на женщину. – Извиниться? За что? Я не считаю себя ни в чем виноватым. – Ты обидел Джинни, а ведь она не хотела ничего плохого… – Но если она будет вести себя так же и в школе, то проблемы ей обеспечены. НЕЛЬЗЯ! Нельзя так хватать то, что адресовано не тебе! За такое поведение ее невзлюбят, на какой бы факультет она не попала, – убежденно перебил ее Гарри. – И вообще, не понимаю, ей тоже пришло письмо, с какой стати она схватила читать мое? Я прав, и извиняться за это – не буду! – с этим восклицанием он вскочил из-за стола и выбежал из кухни. Воцарившуюся там тишину нарушили смешки близнецов. – Молодчина сестренка! Так.. – … Держать! Веди себя… – …Таким образом, и… – …Гарри на тебе никогда… – … не ЖЕНИТСЯ! – хором закончили они. – Что вы говорите, похабники! – махнула на сыновей рукой Молли. – Девочка просто проявила интерес, а Гарри не имел права так себя вести. – Ну-ну! Она ему даже в уборную… – … Сходить не… – … Дает без своего сопровождения, – И после этого ждет,… – …Что он будет с ней любезен? – для близнецов не были секретом чаяния матери, однако участвовать в «охоте на Гарри», они не собирались. Поэтому, не дав разгореться скандалу, они тоже покинули кухню, оставив наслаждаться завтраком мать, сестру, Перси и Гермиону. * * *