Борщевик

– Доброй ночи, я шериф Детек, вы супруг Милены Крокфорд, я правильно вас понимаю?

– Да, совершенно так. Что-то случилось? Где моя жена?

– Вашу жену вместе с ребенком доставили в городской госпиталь, буквально несколько мгновений назад. Машина скорой помощи увезла их обоих.

– Как увезли? Зачем увезли? – мое тело задрожало, на глаза налезали ручьи нескончаемого пота.

– Точных подробностей мы не знаем, сэр, но прибывшие на место врачи, как они нам сказали, обнаружили на вашей дочери странные розовые пятна, от которых она очень громко кричала.

– А вас зачем вызвали?

– Не беспокойтесь, все в интересах следствия. Мы взяли под наблюдение каждый поселочный дом с целью выяснить, откуда пошла эта зараза.

– Простите, что вы сказали?

Милиционер положил трубку. Я прекрасно слышал это слово, но лишь хотел удостовериться в правильности его значения. Все еще серьезнее чем я думал. Это начало эпидемии.

02:45—03:01

Я перезвонил домой еще раз, но мне уже никто не отвечал. Несколько раз, один и тот же набор цифр. Молчание, гудки. Из госпиталя никого не выпускали. Запретили. Исключение было только для врачей и людей с пропусками. К счастью, нам с Реджем (ему заметно полегчало, как и мне) удалось найти человека, отдавшего нам пропуск на двоих.

Вот уж звучит странно! Один пропуск на двоих. И вообще странно, что всего за пару часов некоторые люди получили какие-то пропуска, будто они готовились к тому, с чем столкнутся. Словно избранные, они могли выходить и заходить в госпиталь в желаемом для них направлении. Наш дальнейший путь был туманным для нас, но мы хотя бы чувствовали себя вполне здраво, в отличие от остальных.

Этим человеком оказался (сидел бы я с Реджем в тот момент на стуле, так упали бы мы с него вместе от удивления) наш друг Алекс! Да, тот самый Алекс, который сопровождал пару часов назад мистера Стьюи. Бедный мистер Стьюи! Нас с Реджем бросило в дрожь, а когда нам про него рассказывал Алекс, то тот был в слезах.

– Врачи сказали, – высморкался он в свой незатейливый платок. – Они не знают, что с ним делать! Его состояние никакое. Он – живой труп! В его легких гадость! В его легких гадость!

Алекса несло. Он кричал так сильно, будто скорбил по отцу. Возможно, он просто не оказывался никогда в подобной ситуации, когда человек, с которым ты был знаком несколько лет, умирал у тебя на руках.

– Алекс, успокойся! Прошу! С ним все будет хорошо! Я знаю Стьюи, он выберется! – возражал Редж.

– Да как вы не понимаете?! Они не могут ему помочь! Он мертв! Он умрет сегодня! Если не завтра! Ему хуже! Его вырвало прямо в машине!

– Никто не умрет Алекс! Никто сегодня не умрет! Послушай! – я был весь на нервах.

– Умрет! Умрет! – после этих слов я ударил Алекса по щеке. На нас посмотрели фельдшеры. Впрочем, они и до этого не спускали с нас своего пронизывающего взгляда.

– Мы живы Алекс! Мы тоже были там! Ты, я, Редж. Мы вот, стоим здесь. Нам нужно понять, с чем мы столкнулись.

– С ужасом мы столкнулись… – Алекс заговорил бормоча.

– Ну, это понятно, – Редж почесал свой нос.

– Ничего не понятно. Вы просто не видели!

– Мы видели, Алекс. Еще там. – спокойным тоном обратился я к нему. – Им тоже было несладко. Но главное, что мы живы.

– Нам еще нужно такими остаться. Алекс, так что с пропусками?

Алекс высморкался.

– Что—что, у меня они. Два пропуска. Один сразу на двух людей. Держите, вот, – Алекс протянул нам руку, в которой лежала карточка, похожая на визитную, – Мне их выдали здесь, на рецепшн. Какие-то солдаты, сказали мне… – Алекс прервался. Он посмотрел в сторону выхода, где из одного угла в другой медленно передвигался солдат срочной службы, либо рядовой, либо сержант, еще совсем молодой. Смотрел он на нас отнюдь недоброжелательно. – Впрочем, я позже скажу. Я еще позвонил в цех, сказали, что вызывают всех. Через час. На совещание.

– Черт… – Редж закрыл глаза руками и стал их будто умывать воздухом.

– Парни, я,… езжайте без меня. Я чуть позже. У меня жена с дочерью здесь, в больнице.

– Держи пропуск на всякий, – Алекс отдал мне эту карточку. – Мы тогда, пойдем.

– Спасибо. Аккуратнее, расскажете, если что!

– Давай не опаздывай, у тебя полчаса, удачи! – окликнул меня Редж.

03:07

Они скрылись за дверью, заранее показав пропуск. Я направился на рецепшн, в надежде отыскать своих родных.

Глава четвертая

О мире вокруг нас

По мере моего подъема на верхние этажи здания (а всего в госпитале их было восемь), куда мне указала растерянная до невозможности секретарь, на глаза мои все чаще попадались еле волочащие свои уставшие ноги люди.

Я впервые понял насколько тяжелым может быть переход с жизни «до» на жизнь «после». Сколько уже пострадало, сколько еще прибавится к пострадавшим и по какой причине. Впрочем, причина ясна.

Перед тем, как мы перейдем к трагедии, что затронула моих родных, немного предыстории. С другой стороны, предыстория требует деталей, иначе в нее не погрузишься с головой, а тем более не поймешь причинно-следственных связей. Поэтому, лучше много.