Борт 556

— Вот, сука! — тихо прошептал я, наматывая цепочку с медальоном из золота на левую руку и опираясь обеими руками о стену переборки. И, снова закрытую, теперь, снова дверь — Вот, тварь поганая! Это тебе за мою Джейн! Сволочь!

Надо было спешить. Я посмотрел на подводные на левом рукаве гидрокостюма часы. Время было 00: 57. Еще не было часа. Но, надо было все равно спешить, пока тут все не стало измельченным кормом для океанских рыб.

Я по приседал возле, стены в боковом коридоре у трюмной двери технического водолазного трюма яхты. Разминая и растирая себя от тех тяжелых ударов ногами в кованных армейских ботинках. Заболела, снова правая нога. И я захромал.

— Вот, гнида поганая! — ругался тихо, почти шепотом, я — Как она меня выследила тварь! Или это такое охотничье чутье?! Самонадеянная дура! Я уделал тебя сучка. Уделал! Жаль ты это поздно поняла! — я плюнул на трюмную закрытую дверь со злом. И выглянул, снова в коридор между каютами из-за угла поворота.

Я взял в правую руку свой подводный нож. На этот раз все должно быть по-другому. И я сам буду диктовать условия боя.

Я пошел, слегка пригибаясь все еще прихрамывая на больную правую ногу.

— «Опять правая!» — думал я — «Снова, теперь болит как после ранения! Еще эта чудовищная качка! Вот, сука!».

Яхту качало уже сильнее на волнах, чем раньше. Она входила в полосу шторма, которого нельзя было избежать.

— «Как там, сейчас на тросу Арабелла?» — думал я — «Только бы не отвязалась. Думаю, эти козлы ее ловить в шторм не станут. И просто, бросят на произвол судьбы».

Я думал сейчас об этом, и шел осторожно, и тихо босыми переступая ногами по холодному освещенному полу трюмного между спящими каютами коридору. Мимо дверей из красного дерева. Закрытых дверей. Откуда не доносилось больше звуков. Иногда слышался храп.

— «Значит, практически все спят» — думал, прислушиваясь ко всему я — «Значит, все идет как надо».

Нашей драки и возни никто таки не слышал здесь. И это очень было хорошо. И тикали часы на моей левой руке, и на таймере взрывчатки. В том водолазном трюме на стене отсека и переборках. Куда я сбросил мертвое тело этой гангстерской сучки.

Эта смертельная схватка напрочь во мне убила страх перед опасностью. И, лишь добавила уверенности в том, что я сейчас делаю. Уверенности в своих силах и себе.

Я продвигался тихо, как только мог по просторному освещенному ярким светом длинному коридору. Кругом был слышен только шум волн. И их удары о прочный корпус черной гангстерской яхты, ныряющей в бушующую волну.

Я осторожно подошел к той двери, где до этого был допрос, и слышны были голоса этой убитой мною сучки Рэйчел и некоего Рика, которого я еще не видел своими глазами. Но, вероятно он мог быть тут.

Я осторожно взялся за дверь каюты и тихо приоткрыл ее. Тихо и осторожно, прислушиваясь о том, что могло быть внутри каюты. Там была тишина, но горел свет. Но никого не было. Видимо, этот самый друг этой укокошенной только, что мною Рэйчел, вышел куда-то, пока мы бились с ней за дальним углом от этой каюты коридора. Вышел, может в туалет, может, просто решил отдохнуть на время. Может, еще куда. Но, каюта была пустая.

В узкую щель это было видно. И я, приоткрыл дверь сильнее, и увидел мою Джейн! Мою девочку Джейн! Мою ненаглядную Джейн! Привязанную к стулу и избитую. Но в сознании. Она увидела меня, подняв свои наполненные страданием и слезами девичьи черные как ночь глаза.

Джейн заморгала ими. И по избитым ее руками врагов щекам полились горькие обильные слезы. Губки ее были опухшими от побоев, и в крови. И слева лицо опухло от ударов, и затек уже левый ее глаз.

Она была в том своем легком гидрокостюме, распахнутом, почти целиком до ее овального черненького от плотного загара с кругленьким красивым пупком животика.

Замок на костюме был сорван. И была видна в полосатом цветном узком лифчике купальника ее Джейн мокрая от пота и в ручейках крови девичья трепетная, полная с торчащими сосками грудь.

Гидрокостюм акваланга был сильно порван, и приспущен на ее загорелых до черноты плечах. И по узкой девичьей спине лежали растрепанные черные вьющиеся змеями прилипшие от пота длинные волосы. Свисающие, мокрыми слипшимися локонами от мучений спутанными и извивающимися, по ее спине и девичьим полуоголенным плечам. Прикрывая мокрыми вьющимися сосульками ее избитое в крови миленькое девичье личико. На миленькой избитой кулаками головке моей ненаглядной красавицы Джейн.

Руки Джейн были завернуты назад через спинку этого деревянного крепкого пыточного стула. И привязаны сзади крепкой обычной тонкой веревкой поверх голых запястьев черных от плотного загара рук безрукавого порванного легкого ее гидрокостюма. И были в синяках, как и все ее, по-видимому, девичье нежное тело. Маленькие девичьи пальчики на руках Джейн посинели от надава той веревки.