Борт С747 приходит по расписанию

Только Андрей с присущим ему оптимизмом мог считать, что его поездка в колонию была удачной. Во-первых, Трофим Тимофеевич обещал при случае узнать телефон Хозяина или каким-то другим образом с тем связаться. Правда, на это особенно рассчитывать не приходится. И не потому что пьяный старик на следующий день забыл о своем обещании, а потому что не станет выдавать человека, который худо-бедно иногда его подкармливает. Во-вторых, начальник колонии Фальковский, которому Андрей рассказал про Коровина-Броненосца и его жену, тоже обещал добыть про них информацию.

Жена погибшего Броненосца заинтересовала Корешкова. Он чувствовал: здесь может существовать нечто, связывающее всех фигурантов расследования.

– Теоретически такой вывод вполне возможен, – сказал Багрянцев. – Только сейчас придется перекинуться на другое направление – на латвийское.

Перед вылетом из Перми Андрей позвонил Сергею Константиновичу, рассказал о скудных результатах поездки. Узнав, что Корешков прилетает утром, предложил заехать за ним в аэропорт. «Не надо, зачем», – стал отнекиваться Андрей. Все же Багрянцев настоял на своем: «Это для меня небольшой крюк. Я в это время поеду с дачи в город, поэтому тут особого напряга нет. Тем более что нужно срочно поговорить».

И вот сейчас они медленно ехали по забитому до отказа Каширскому шоссе.

– Так что ты намекал про латвийское направление? – спросил Корешков, когда приятелю наконец удалось отпрянуть от буквально наседавшего на него справа грузовика.

– Служба Полоскина сейчас проверяет документы «Меркурий-сервиса». Шерстят их почем зря в хвост и в гриву. В общем, выяснилось, что все дела у тех шли через Латвию.

– Ну а что ж тут особенного? – сказал Андрей. – Раз машины идут из Германии, не могут же они миновать те страны, которые между нами.

– Это понятно. Но дело в том, что из салона Потоцкого в Латвию регулярно переводились большие суммы.

– Зачем?

– Хм, «зачем», – передразнил его Багрянцев. – Вот с этим и нужно разобраться. Причем на месте. На первый взгляд, такой трюк Потоцкого выглядит полным идиотизмом.

– То есть мне следует отправиться в королевство шпрот. А как я там разберусь во всех этих финансовых хитросплетениях? У них, небось, сейчас вся документация ведется на латышском языке.

– Это само собой. Только ведь старые связи сохранились. Там же столько ребят работает, с которыми я когда-то вместе учился. Вместе приходилось расследовать всякие дела. Поэтому все осталось. Это вонючие политики могут спорить до хрипоты и ссориться, а между коллегами надолго останутся нормальные отношения. Особенно если те когда-то вместе подвергались опасности. Кстати, возможно, Потоцкий надеялся, что из-за документации на латышском его переводы сюда останутся незаметны.

– Ты уже туда звонил, договорился насчет моего приезда?

– Я уже туда сто раз звонил, – ответил Сергей Константинович, не отрывая взгляд от дороги, которая по мере приближения к Москве становилась все более запруженной машинами. – И насчет твоего приезда договорился, и насчет проверки документов.

– Официально?

– Ну а как же иначе! Все тип-топ: состряпал письмецо и отправил по факсу. Там уже к твоему появлению приготовлен отчет. Посмотришь.

Корешков сказал:

– Если все готово, почему бы им тоже не прислать этот отчет по факсу?

– Да все равно придется туда отправиться. Потом еще нужно будет съездить в Польшу. Не одному, в Риге дадут помощника. Так что ты особенно не упирайся. Там должно быть не менее интересно, чем в Коми-Пермяцком округе.

Глава 15 Новый друг лучше старых двух

Рижские коллеги (когда-то были милиционерами, а сейчас – полицейские) сообщили, что помогать Корешкову будет молодая красивая женщина. Андрей списал эти слова на элементарную галантность прибалтов. Небось, стояла рядом с телефоном, когда они звонили в Москву, вот и назвали ее молодой и красивой. То есть что эта Мирдза молодая, он не сомневался. Молодых много. А вот насчет красоты... Эта особенность встречается намного реже.

Все же морально был готов к тому, что его встретит красивая женщина, и настроился вести себя исключительно по-деловому. Нехорошо будет, если рижские полицейские сразу начнут молоть языком, мол, приехал москвич и вместо дела принялся за бабой ухлестывать. Нужно будет держаться посолидней. Однако то, что он увидел в аэропорту, изрядно перетряхнуло стройную систему его благих замыслов.

Как и договаривались, она ждала его на выходе из зоны паспортного контроля. Там встречали многих пассажиров. При этом некоторые встречающие, как это принято, когда человека не знают в лицо, держали в руках бумаги с названием фирмы или фамилией. Картонку с надписью «А. Корешков» он увидел в руках загорелой женщины в темно-зеленом костюме, под жакетом бежевая блузка с круглым воротом. Точеные ноги в туфлях на каблуках-шпильках. Но это все Андрей разглядел потом. Сначала же он увидел глаза. Они были такие светло-голубые, что трудно было понять – то ли слишком ясные, то ли мутные. Пухлые губы были покрашены ярко-красной помадой.