Борт С747 приходит по расписанию

– Всех подробностей не знаю. Могу только с уверенностью сказать, что покушение совершила женщина. Поскольку все произошло во время мытья в женском душе.

– А что произошло? Каким образом ее хотели убить?

– Почерк похож на тех, которые действовали в Эберглюссе. Помнишь, они тоже ликвидировали двоих барыг в тюрьме. Одного, кстати, в душе.

– Что им здесь помешало?

– Думаю, случайность. Хотели полоснуть по горлу, да не рассчитали, задели за кость, то бишь за челюсть. И тут Святковская такой шум подняла, что мало не показалось, – сбежались все, кто только мог. Женщину, которая на нее покушалась, тут же скрутили. Не могу сказать – задержали, она уже сидела в СИЗО, была арестована. Причем совсем молодая девчонка.

– Значит, через нее можно выйти на заказчика.

– Почти уверен в этом. Но главное другое – сама Святковская сказала, что больше она подобного отношения терпеть не намерена и назовет всех до единого: имена, адреса, телефоны.

Андрей встрепенулся:

– Слушай, такие вещи нужно делать по горячим следам.

– С чего вдруг? – делано удивился Багрянцев. – Пускай успокоится, придет в себя, подождем, пока заживет рана, а потом выслушаем ее признательные показания.

Захмелевший Корешков не понял иронии и горячился:

– Да пойми ты, голова садовая, что сейчас она психанула и со злости действительно готова все выложить. А уже к утру успокоится и запросто может передумать. Тогда опять ничего не скажет. Нет, надо было воспользоваться моментом. Неизвестно, представится ли потом такой шанс.

– Успокойся, – уже серьезным тоном сказал Сергей. – Конечно, мы сразу стали записывать. Я оставил людей, которым она сейчас все рассказывает. Так что насчет этого можешь не волноваться.

У Багрянцева заверещал мобильник. Он долго слушал, почти не прерывая собеседника, лишь изредка поддакивая, а отключив телефон, объяснил:

– Это мой Плужников звонил из СИЗО. Оперативные сведения с места событий. Значит, Василиса Аристарховна хорошо разговорилась. Самое важное уже известно. Хозяин – это не один человек, а трое. Три весьма респектабельных господина, один из которых ни много ни мало институтский преподаватель. Двое других, правда, сейчас не работают, но тоже имеют техническое образование. Я так понял, что этот триумвират придумал многоступенчатую разветвленную систему преступления. Именно из-за ее разветвленности, ее международного характера она была труднодоступна для поимки.

– Постой, – возразил Андрей. – Чем сложнее система, чем больше людей в ней задействовано, тем больше слабых звеньев. Это и ежу ясно. Не могли же такие умники не понимать очевидной вещи.

– В общем, на этом они в конце концов и погорели. Но тем не менее продумано у них было до мелочей, и долгое время функционировали мерзавцы вполне успешно. Убирая свидетелей, эти страшные люди немножко зарвались. Слишком много о себе возомнили, точнее, о непогрешимости своей системы. Но пущенные ими метастазы придется выковыривать еще очень долго.

– Часто говорят, что плохие люди объединяются. Так почему бы и хорошим не объединиться, чтобы им дать отпор, – задумчиво произнес Корешков. – Думаю, здесь тот самый случай. Будем надеяться, польские и немецкие коллеги нам помогут.

Их разговор опять был прерван трелью мобильника – на этот раз корешковского. Звонила продавщица Галина Фунтикова, всерьез считавшая его своим благодетелем. Она опять благодарила Андрея за то, что тогда, в мае, когда она приходила в агентство за страховкой, он посоветовал ей нанять личного телохранителя.

– Мне так повезло, попался такой хороший парень, Артем. С ним я чувствую себя совершенно спокойно.

– Очень хорошо. Вы мне это уже говорили.

– Больше того, мы собираемся пожениться! – выпалила вдруг она. – Этого я еще не могла сказать. Это мы только вчера решили. Большое вам спасибо за все!

«Вот уж действительно – дух разрушающий есть дух созидающий, – припомнились Андрею библейские слова. – Пусть хоть кто-то выйдет из этой передряги с толикой счастья».

* * *

Бывают же такие странности на белом свете. Люди, при первом знакомстве проникшиеся взаимной антипатией, со временем становятся чуть ли не приятелями. Именно такая история произошла с Вернером и Фюнфманом. Когда Бурхардт покупал «Мерседес», ему пришлось это делать чуть ли не в спешке: зануда Генрих так приставал к продавцу с расспросами, что не было возможности подойти к машине. И Вернер сразу невзлюбил этого холеного типа. А Генрих, который после выяснения всех подробностей уже склонялся приобрести этот «Мерседес» цвета кофе с молоком, был раздосадован, что какой-то бледнолицый очкарик без лишних слов заплатил за машину и уехал на ней. Оба хорошо запомнили друг друга.