Бортовой

– Нас хотели задержать здесь, – Вуур, в отличие от остальных, не покинул рубку и не отправился в медотсек. – В неисследованном секторе, вдали от транспортных узлов и пограничных баз. Тому, кто организовал диверсию, что-то нужно от одного из нас. Неважно, что именно – служба, предмет или информация. Это что-то весьма ценно для него, иначе нет смысла стараться. Но… я теряюсь в догадках, – чуланец совершенно по-человечески развёл руками. Шестипалые изящные кисти при этом сложились «лодочками»: признак недоумения. – Что касается меня, то я не являюсь носителем государственных тайн своей планеты и не имею допуска к жизненно важным земным секретам.

– Предлагаешь подумать, кто бы мог так заинтересовать наших… эээ… оппонентов? – криво усмехнулся Том. – Ну, допустим, пилоты первого класса на дороге не валяются. И к секретам я допущен. К некоторым. На станции таких, как я, ещё человек двадцать.

– Быть может, учёные…

– Вот это теплее, дружище. Фиг его знает, что наши умники хранят в черепных коробках.

Это верно. Учёные такого уровня обязательно что-то эдакое, да знают. Насчёт Виктора Петровича не поручусь, но скрытный Эрнест не только у меня вызывал подозрения в работе на какой-нибудь сверхсекретный научный отдел при генштабе. Вообще-то, именно Ромашкина я подозревал в попытке покопаться в моём ядре. Есть в его характеристике любопытный пунктик – любовь к компьютерным ребусам и пара взломов закрытых ресурсов на спор во время учёбы. Гений с внешностью трактирного вышибалы из исторического фильма самоутверждался в юные годы таким эксцентрическим образом. Мог потихоньку хакнуть меня из чистого любопытства, подметив несвойственные обычному ИИ черты характера… Но если это не он, а наш диверсант? Тогда что?

– Нужно вспомнить, что наша миссия уникальна. Пока, во всяком случае. «Арго» тоже уникален. В нём использованы такие технологии, которые ещё не скоро появятся даже на военных кораблях, – продолжал развивать свою мысль чуланец. – Если бы некто враждебный пожелал ими завладеть, то…

– Вуур, – перебил его я.

– Простите, капитан. Я сказал что-то не так?

– Нет, Вуур. Вы совершенно правы, – озарение, между прочим, могло бы снизойти на меня и пораньше. – «Арго» уникален. Технологии продвинутые. А управляет этим уникальным кораблём уникальный компьютер.

– Вот задница… – Том хлопнул себя по лбу. – Нет, я конченый дебил. Shit, Майк, я всю дорогу воспринимал и воспринимаю тебя как человека! А надо было, блин, пошевелить извилинами и допереть, что для кого-то ты – самый неповторимый калькулятор Земли!

– Не кричи. Я сам хорош, – повинную голову меч, как известно, не сечёт. – До меня только сейчас дошло.

– Дошло до тебя, да? И то, что ты – единственный комп Содружества, который можно шантажировать, тоже дошло, или нет?

– Простите, что это – «шантажировать»? – удивление Вуура не дало мне как следует прочувствовать слова Тома и испугаться по-настоящему.

– Заставить служить, угрожая жизни родственников или обещая разгласить какие-то личные секреты, – надеюсь, мой голос не дрогнул. Очень на это надеюсь. – Страшных тайн у меня нет, но семья…

– В нашей культуре нет сходного понятия, но я искренне надеюсь, что до этого не дойдёт, – тихо проговорил чуланец.

Семья. Отец и мать, Инна с Серёжей, брат с женой и дочками.

У нас на Земле не рай, конечно, всякое случается. Но за последние полтораста лет убийства стали чрезвычайным происшествием, а слово «шантаж» ушло в словарный запас военных, которым двадцать восемь лет назад пришлось иметь дело с настоящим врагом. Победили мы тогда не только благодаря нашей доблести. Нам на помощь пришла вся история человеческой подлости и мерзости, и даже сволочная сущность хебеаров этому не оправдание. Совсем недавно, и не от человека, я узнал, что Землю приняли в Содружество, зная о планах этой агрессивной расы. Нас попросту пожалели, сочли, что не безнадёжны. Помогли отбить первый натиск, ну, а дальше мы уже сами управились – призвав на помощь весь свой немаленький опыт смертоубийства и предательства. С хебеарами у нас сейчас ни войны, ни мира: переговоров они принципиально не вели, не считая людей достойными оных, а сил, чтобы нас сломать, у них уже нет. Мы отрастили острые клыки. Мы настроили боевых кораблей, наделали смертельных штучек, мы не позволяем этой расе космической саранчи высунуться за пределы их сектора и выжирать до косточек населённые планеты. Но какими методами мы действуем… Наверное, поэтому военные секретят каждый свой шаг.

Есть ещё одна категория… землян, для которой слово «шантаж» не является анахронизмом. И если здесь замешаны они, то лучше нам быть предельно осторожными.

До старта меньше трёх часов.

Управимся? Или наш неведомый недоброжелатель предпочтёт затаиться до возвращения на станцию?

Вызов был беззвучным, по нейросвязи.