Бортовой журнал 5

«Курск» готовился к торпедной стрельбе. Выполняется она на сближении. То есть корабли («Петр Великий» и прочие, немалым числом) входят в район и с расстояния в 20 миль начинают сходиться с подводной лодкой. При этом обычно они находятся в состоянии радиообмена (все же договариваются, стрельба-то показушная, никто не хочет терять ни торпеду учебную, ни свое лицо).

На «Курске» подняты выдвижные – еще одно тому свидетельство. Потом, после доклада «Курска» о готовности к стрельбе, следует радиомолчание и собственно стрельба, после которой «Курск» выполняет маневр по глубине и отрывается от возможного преследования.

Но «Курск» – махина, а глубина только 100 метров. Какой там маневр по глубине! В дно можно воткнуться с таким маневром. Вот то, что «Курск» воткнулся в дно, и было в свое время версией Люлина.

И тут появляется фильм – нас «Мемфис» забодал.

Перед торпедной стрельбой скорость лодки минимальная. Три узла максимум, а может, и два узла или вообще один узел. Почему? Потому что движением лодки можно оторвать открытую крышку торпедного аппарата. Но если «Курск» двигался с такой скоростью, то и «Мемфис», скрываясь за его кормой в акустической тени, двигался с такой же. «Курск» не знал, что за ним движется «Мемфис», но тот-то знал. И о дистанции между ними он знал.

Столкнулись? Хорошо. Но любое ускорение «Мемфиса» выводит его из акустической тени, и он – как на ладони для ВСЕХ, подчеркнем, участников учения. И при этом он не просто сталкивается, он еще и торпедой стреляет?

Хорошо, предположим и это. Не забудем при этом, что торпедой он бьет «Курск» почти в упор.

Современные торпеды – это не пули из автомата. На их движение к цели влияет все – состояние моря, глубина объекта, его шумность и черт-те что. Все влияет. Поэтому торпедное оружие не высокоточное.

Зато оно мощное.

То есть взрывается оно, как правило, не воткнувшись в борт, а рядом. Почему? Потому что задача торпедной атаки – это не попадание белке в глаз, а разориентирование этой самой белки.

Торпеда должна помешать ракетной подводной лодке (или торпедной лодке) выполнить ракетный (или торпедный) залп. Взрыв торпеды должен сорвать стрельбу противника. Вот цель. Не уничтожение противника торпедой (этим займется авиация, надводные корабли, то есть те, у кого это лучше получается), а срыв боевой задачи. Нельзя допустить ракетный залп. От него погибнут миллионы. Ракеты-то с ядерной боеголовкой, кассетного типа. Нельзя дать им разлететься.

Вот для чего нужны торпеды.

Повторимся, они очень мощные.

В свое время в Полярном произошел взрыв торпедного боезапаса на лодке. Так там утонула не только эта лодка, но и две соседние получили такие повреждения, что впору говорить об их гибели.

Хорошо, что все тогда у пирса происходило.

А если б в море? То есть «Мемфис» – камикадзе?

От такого взрыва, понимая, что он делает, находясь рядом, корпус к корпусу, он не смог бы оправиться. Он лег бы рядом с «Курском» навсегда. Вспомните его размеры. Он меньше «Курска» в три раза.

«Курск» лег, а «Мемфис» лег бы перед ним. Он первым бы лег. Уверяю вас.

Возможно, он находился рядом при взрыве «Курска». Возможно, допускаю (оттого и получил повреждения), но он не находился «корпус в корпус» – иначе б никогда он не нарисовался потом на ремонте в доке. Там нечего было бы ремонтировать.

И еще о торпеде. Пусть даже она попала в легкий корпус «Курска». Предположим, что злодеи, потеряв свой разум, выстрелили в нас торпедой. Учтем при этом, что на наших лодках есть легкий и прочный корпус, а у американцев легкого корпуса нет. У них сразу внутренности. А у нас не сразу.

Взрыв торпеды снял бы весь легкий корпус «Курска» и повредил бы «Мемфис», но вот добрался бы он до прочного корпуса «Курска»? Сомневаюсь. Пусть меня переубедят.

Взрывная волна распространяется по линии наименьшего сопротивления. То есть она уйдет в воду вокруг «Курска». Повредив «Мемфис» и в пространство между корпусами «Курска», сорвав с него легкий корпус, как скорлупу с яйца.

Вы били когда-нибудь сваренные вкрутую яйца? Часто при этом повреждалось само яйцо?

От столкновения наших подводных лодок почти всегда страдает легкий корпус.

От взрыва торпеды пострадает он же. Я не прав? Пожалуйста, возражайте. Готов выслушать.

* * *

Телевидение – жвачка. Замена разума. Ум связан со словом. Напрямую. Какое слово, таков и ум. Слово должно звучать внутри. Если внутренняя речь невнятная, то и внешняя его речь находится в том же состоянии. То есть перед нами недоумок.

Внутреннюю речь формирует книга. Не всякая, но та, что написана вкусными словами.

Берем девять томов Белинского и…

У него очень вкусная русская речь. И неважно при этом, о чем он пишет.

В прошлом веке внутренняя речь формировалась еще и письмами. Эпистолярный жанр был в чести.

Отсюда и богатая речь наших предшественников.

Достаточно почитать их переписку. Было такое время, когда я читал только это.

Я прочитал письма Достоевского, Чехова, Пушкина. Мне очень нравилось.

Читает ли нынешнее поколение? А кто его знает? Читает, наверное. Но…

Нас, по всей видимости, ждет технический прогресс и… скудоумие.

* * *