Бортовой журнал "Синей птицы". Том 1 (СИ)

Когда едва слышно загудел маршевый движок, корабль прекратил вращаться. Лишь несколько раз дрогнули в корректировке манёвренники. Экипаж и летающие вещи мягко прижало к стене. Корабль действительно превратился в башню.

Иван лежал на стене, ставшей полом, и глядел на стол, который навис над ним. Теперь-то понял, почему всё на магнитах. Иначе бы все тарелки прилетели ему в голову. Отрицательное ускорение, то есть, торможение достигло где-то полутора «же» и перестало расти.

Где-то завизжала Свёкла, крики сменились угрозами суда и папенькой.

Марья безвольной куклой повисла в кресле, будучи пристёгнутой. Михаил лежал, распластавшись на стене. В руках зажат пакет с пюре.

— Подгорает, — протянул капитан.

— У кого? У Фёклы? — переспросил навигатор.

— Обе. И девка, и котлета, — усмехнулся капитан.

Иван глянул на потяжелевшую вафельницу. Из той шёл дым, устремившись тонкими струйками мимо стола к коридору.

— Помогите! — закричала Свёкла, высунув голову из каюты.

— Лесенкой! — отозвался капитан. — Только аккуратнее.

— Помогите! Я боюсь! — повторила купчиха.

Иван со своего места видел белые волосы и что-то светящееся на руках девушки. Ещё бы ей не бояться. Коридор превратился в глубокий колодец, к тому же ощутимо давит полуторная сила тяжести.

Снова дрогнули манёвренники.

Княжич встал на ноги и со стоном распрямился. Организм быстро привык к невесомости, а сейчас на шею словно гирю в сорок кило повесили. Не смертельно, но приятного очень мало.

Котлеты действительно успели подгореть.

— Предлагаю прослушать лёгкую музыку, — вежливо предложил Птиц, тут же получив порцию обзывательств.

Конец торможения был очень приятным. Сила тяжести медленно сошла на нет, и в воздухе снова закружились вещи и еда.

Одновременно с Иваном капитан, который оклемался, в силу привычки, быстрее, деловито подлетел к иллюминатору и стал вглядываться в космос.

— Прибыли, — произнёс он и прищурился. — Княже, глянь, либо у меня зрение подводит, либо со станцией что-то не так…

Глава 11 Чудовищные нервы

Капитан пристально вглядывался в чёрную бездну космоса.

Рядом с ним, чуть толкнув плечом старого звёздного волка, прильнул к иллюминатору Иван.

А там, среди звёзд, застыла едва заметная в свете коричневого карлика станция. В документах значилось, что она автоматическая, но в строчке «назначение» стоял пробел.

Вытянутое и оттого похоже на веретено космическое сооружение, имело размеры в полсотни метров в длину и должно было мерцать габаритными огнями, но сейчас выглядело мёртвым и заброшенным.

В кают-компании висела тишина. Разве что из коридора доносилось отдалённое и недовольное бурчание Фёклы, да тихонько шуршала вытяжка.

— Радиомаяк работает? — негромко спросил капитан и вздохнул. Не нравилась ему ситуация. Совсем не нравилась. Его долгий опыт космических странствий противно скулил, как побитый щенок. И щенку было не по себе.

— Сигнал не зафиксирован, — ответил Птиц и добавил: — Аварийный тоже. И это… может, свалим отсюда? Вот это, — он сделал ударение на слове «это», — добром точно не кончится.

— Выведи изображение на большой экран, — проигнорировав нытьё искина, отдал приказ Петрович, оторвался от стекла и доплыл до стола, где схватился за край столешницы. На фоне чёрного сейфа возникало окно с передаваемой с мощной оптики картинкой станции, а в уголке горели дальность до объекта и кратность увеличения.

— Ух ты, ёжки-матрёшки, — протянул капитан, вглядываясь в пропущенное через электронно-оптический усилитель и потому позеленевшее изображение.

— Что там? — княжич отлип от стекла и подплыл ближе. И тоже выматерился.

Было отчего. Станция оказалась раскурочена, словно побывавшая под ракетной атакой консервная банка. Виднелись острые, вывернутые наружу края обшивки, лоскуты проводов, висящие на уплотнителях пластиковые обломки и зияющий чернотой провал.

— Это реактор рванул? — тихо спросил княжич, щурясь и пытаясь разглядеть мелочи.

Капитан задумчиво оглянулся. Весь экипаж собрался за спиной, и только Иван лез вперёд.

— Не похоже, — протянул Петрович и указал пальцем на дыру. — От ударной волны обычно другие повреждения. Миша, что скажешь?

— Птиц, приблизь ещё, — произнёс навигатор, бросив косой взгляд на Ивана. — Птиц, сделай ярче.

Когда картинка увеличилась, Михаил потёр пальцами лоб и продолжил строить предположения:

— Полосы на обшивке сделаны не осколками. Это следы когтей или зубов, и я очень не хотел бы встретиться с тем, что их оставило.

— Демон? — дотронувшись рукой экрана, поинтересовался Иван. Пальцы парня свободно пошли сквозь голограмму, а в месте касания пошла едва заметная рябь, похожая на кольца интерференции.

Тем временем над картинкой вспыхнула строчка «моделирование», и станция обрела объём, словно выдавилась из плоского окна, заставив убрать руку.

— Не знаю, княже, — пожав плечами, ответил капитан и съехидничал: — Ты же у нас инквизитор. Меня больше интересует вопрос, что этой твари надо было? Неспроста же напала на беспилотную станцию. Тварям обычно интересны либо другие твари, либо живые существа.