Бортпроводница

Она сидела на стуле в гостиничном номере, подогнув под себя ноги, поскольку боялась, что если сядет на кровать, то не устоит перед соблазном прилечь и уснет посреди разговора. И может, уже не проснется. Ее номер располагался на другом этаже, но на той же стороне здания, что и в прошлый раз, и она снова любовалась колокольнями церкви Тринита-деи-Монти.

— Расскажите в точности, что произошло, — потребовала Ани, и Кэсси рассказала обо всем, включая беседу с сотрудниками службы безопасности.

— Вы только что зевнули? — спросила Ани, дослушав до конца.

— Я без сил.

— Понимаю. Но и вы должны понять, что такое поведение — преследование какой-то бедной женщины в зале получения багажа — ровно тот повод, который позволит авиакомпании отправить вас в отпуск без содержания. Не статья в «Нью-Йорк пост». Они не отстранят «убойную бортвертихвостку», которая безумна всего лишь предположительно. Но отстранят бортпроводницу, которая у всех на глазах в одном из крупнейших аэропортов мира демонстрирует свою психическую нестабильность.

Подавленная важностью этого замечания, Кэсси кивнула, хотя и сидела одна в номере.

— Это приходило мне в голову, — признала она.

— И очевидно, вы подкинули более веский повод для уголовного преследования, когда они до вас доберутся. Это в сто раз хуже, чем субботний звонок в Виргинию родственникам Соколова.

— Я знаю.

— И все же побежали за женщиной только потому, что у нее был такой же саквояж, как у той, которую вы увидели в очереди? Вы подумали, что она замаскировалась?

— Да. Может быть. Не знаю. Просто на меня нашла такая досада, когда женщина, которую я приняла за Миранду, вдруг исчезла.

— Господи, Кэсси, я по-настоящему за вас беспокоюсь. Вы вообще себя не контролируете.

— Знаю. И мне страшно, Ани. Я опасаюсь, что больше не могу думать четко даже на трезвую голову. Например, в Нью-Йорке мне казалось, что за мной следят.

— Что?!

— Я дважды видела на улице за своей спиной парня в черной бейсболке и солнцезащитных очках. И однажды у меня возникло ощущение, что он где-то поблизости.

— Но вы его не видели?

— В третий раз — нет. В том-то и дело. По-моему, я схожу с ума.

— Может быть. А может, и нет. Я бы не удивилась, узнав, что за вами наблюдает кто-то из ФБР.

— Значит, я все же не чокнутая?

— О, вы чокнутая, Кэсси. Вы абсолютно не в себе. Но это не значит, что за вами не следят. Пожалуйста, отнеситесь к этой истории с перцовым баллончиком как к тревожному звоночку. Предупреждению. Мне жаль, что это случилось. Правда жаль, мне неприятно думать о дискомфорте, который вы испытываете. Но еще я немного благодарна, что кто-то притушил ваши порывы, пока вы не совершили какую-нибудь совсем уж несусветную глупость.

— Я бы не причинила ей вреда. Я же не агрессивна. — По крайней мере, пока, подумала она. — Схватила ее чисто рефлекторно.

— Вам еще больно? Есть неприятные ощущения?

Кэсси старательно избегала зеркал в номере. Ей не хотелось видеть свое лицо, скорее всего усыпанное пятнами. Она опасалась, что глаза у нее все еще красные, как у вампира. Медбрат сказал, что к ужину она будет выглядеть намного лучше. Оставалось только надеяться на это.

— Вообще-то, нет. Но я тут подумала: можете ли вы или ваш сыщик для меня кое-что сделать?

— Слушаю.

— Можете проверить списки пассажиров со всех рейсов, прибывших в Рим этим утром? Посмотреть, нет ли там женщины по имени Миранда?

— Вы ведь пришли к выводу, что ошиблись.

— Говорю же, я в сомнениях. Меня кидает из стороны в сторону.

— Ну, я этого выяснить не могу, — сказала Ани. — Но передам своему сыщику. Сомневаюсь, что и у него получится. По-моему, это работа для ФБР.

— Ладно, — смирилась Кэсси, хотя ответ адвоката ее испугал. — Он рассказал вам что-нибудь еще о прошлом Алекса?

— Нет. Я позвоню ему после окончания нашего с вами разговора.

— Спасибо. И простите, что не сказала сразу, спасибо за то, как вы разобрались с репортером из «Нью-Йорк пост». Я очень это ценю.

— Знаю, что цените. И поверьте, мой босс тоже, — с иронией ответила Ани, а потом спросила: — Что будете делать днем? И вечером?

— Беспокоитесь, что побегу искать Миранду?

— Нет.

— Но вы верите, что она существует? В смысле, может, она не в Риме. Может, тут я ее не видела. Но где-то же она есть!

Даже через Атлантику Кэсси почувствовала, что Ани колеблется.

— Чаще всего я вам верю. Правда-правда. Но вы нагнали страху на незнакомую женщину в аэропорту, а это не внушает полной убежденности в вашем душевном здоровье.

— Я знаю. Мне жаль.

— Может, вам просто нужно немного остыть? Не ходите ужинать. Не ходите осматривать достопримечательности. И ради всего святого, не пейте. Представьте, что вы под домашним арестом.

Кэсси подумала о двух агентах ФБР на Федерал-плаза. Видимо, из-за слова «арест». Есть ли предел проблемам, которые она создала? Беде, в которую загнала саму себя?

— И еще, Кэсси…

Она ждала.

— Просто на всякий случай, окажите себе услугу. Вечером заприте дверь на замок.