Бортпроводница

Медленно поедая овсянку и прихлебывая свой кофе, увенчанный шапкой сливок, Кэсси набрала в поисковике слово «травма». Ей стало интересно, может ли такое событие, как пробуждение рядом с трупом, оставить в душе след на всю жизнь. Она предполагала, что свидетельств недостаточно, чтобы делать выводы. Кэсси почитала статьи, где говорилось, что родственники убитых часто нуждаются в психотерапии и лекарствах, чтобы смириться с потерей. Поскольку она приравнивала себя к этим несчастным, статьи принесли ей некоторое утешение. Но потом она вспомнила о родителях Алекса Соколова и представила, что они сейчас испытывают.

Наконец, набравшись смелости, она прослушала сообщения от Ани и Фрэнка Хаммонда. Адвокат извещала, что хотела бы поделиться с Кэсси новой информацией по поводу закона об экстрадиции. По голосу Кэсси не смогла понять, хорошие новости или плохие. Агент ФБР сообщал, что он расставляет некоторые точки над «i», в связи с чем у него есть пара коротких вопросов, и интересовался, не согласится ли мисс Боуден прийти в офис бюро. Голос его звучал непринужденно, но Кэсси решила (она буквально почуяла опасность), что агент включил дурачка. Что он пытается ее обвести. Конечно, он заподозрил, что она и есть женщина со снимков. Если ему нужно всего лишь кое-что уточнить, почему он приглашает Кэсси в офис ФБР в Нижнем Манхэттене?

Она вспомнила, как стояла вчера на перроне метро, как испугалась, что кто-то ее преследует; вспомнила человека, которого увидела в окно отъезжающего такси. Возможно, она не зря встревожилась. Возможно, такие ощущения возникают, когда за тобой наблюдает агент ФБР — они всегда прячутся сразу за границей периферического зрения. Но с другой стороны, в ФБР свое дело знают. Так ли уж легко обнаружить слежку? Вероятно, нет. Может, все проще и такие ощущения — признак паранойи.

В Риме вставало солнце, а в Нью-Йорке еще была поздняя ночь. Звонить Ани или Хаммонду пока нельзя. И учитывая, что самолет отправляется из Фьюмичино в 11:05, Кэсси не сможет связаться с Нью-Йорком до приземления в аэропорту Кеннеди. К тому моменту, когда выйдут пассажиры и она освободится, на Восточном побережье перевалит за половину четвертого. Значит, так тому и быть. Кэсси отправила Ани СМС о том, что прослушала сообщение и выйдет на связь, как только приземлится в Нью-Йорке. Добавила, что Фрэнк Хаммонд звонил ей дважды, но она не будет ему перезванивать, пока не поговорит с адвокатом.

Кэсси раздвинула шторы и выглянула в окно. В нескольких кварталах от гостиницы виднелись близнецы-колокольни церкви Тринита-деи-Монти, стоявшей на вершине Испанской лестницы. А ведь Алекса Соколова со дня на день похоронят, дошло до нее. Наверняка его тело уже привезли в Штаты. Кем же он был? Кем же был на самом деле? Она вспомнила, как он мыл ей голову, массируя кожу умелыми руками, пока она сидела у него на коленях, а он — на той самой мраморной скамейке в роскошной ванной. Вспомнила, как он пил, не отставая от нее. На такое способны немногие.

Потом вспомнила Миранду с ее безмятежной улыбкой и французским пучком, бутылку «Столичной», принесенной в дар. Кто она?

Кэсси проглотила остатки кофе и попыталась вообразить, как она едет в Виргинию, чтобы что-то сказать родителям Алекса. Сказать, как она сожалеет о том, что бросила труп их сына в постели. Спросить, что им известно о женщине по имени Миранда. Но она понимала, что не может — точнее, ей не следует — так поступать. И оттого почувствовала себя еще хуже. Она сказала себе, что ее печаль и есть выражение ее травмы.

Ее чувства вины. Да. Вины.

Интересно, когда людям — обычным людям, а не серийным маньякам и не Тони Сопрано — удается избежать наказания за убийство, они обещают себе стать лучше? Дают клятву, что сделают что-то доброе? Приходят к Богу? Пытаются загладить вину? Она не была уверена, что способна на это. Ей хотелось бы. Но может, это не имеет значения? Ведь она не избегала наказания, она по-прежнему верила — даже если самым жалким образом себя обманывала, — что не причинила Алексу Соколову зла. Возможно, никто больше не поверит, но она верила. К тому же пока она еще ничего не избежала. С ней хочет встретиться агент ФБР. Ее снимки из отеля «Роял финишиан» уже разошлись по интернету. Ее неизбежно разоблачат, и очень скоро.

Кэсси наблюдала, как внизу по улице пронеслась на синей «веспе» светловолосая девушка в синих джинсах. Увидела на тротуаре пожилую женщину с холщовой сумкой, из которой, помимо других продуктов, торчала огромная чиабатта. У магазина, продававшего осветительную аппаратуру, стоял грузовик доставки, и двое мужчин разгружали большие картонные коробки. А в окнах здания напротив Кэсси видела жильцов. Мужчина ее возраста заправлял под рубашку шейный платок, прихлебывая эспрессо из чашечки и разглядывая что-то на кухонной стойке. Женщина в черном пиджаке и юбке сушила феном волосы в изящной маленькой гостиной. Другая женщина пылесосила.