Боруэлла

– А что это вы тут делаете? А? – вдруг сказал кто-то громким басом. Все, кроме меня, подпрыгнули от неожиданности. И кроме Вадика – он просто рот от удивления открыл. Так что, пока Аня подпрыгивала, я разглядывала полицейского, который появился неизвестно откуда, а точнее – из-за угла.

– А что это вы так поздно гуляете? Предъявите документы! – решительно сказала я полицейскому.

Полицейский потянулся рукой к нагрудному карману, после чего раскрыл перед моим носом удостоверение.

– Как интересно, – сказала я, разглядывая фотографию. – А вот печать – это вы чем рисовали?

Вадик сдержано хихикнул, а полицейский кашлянул, убрал удостоверение и обратился к Ане, как к старшей:

– Что за поздние прогулки? Родители знают?

– Дяденька, – жалостливо сказала Аня (похоже, не первый раз с полицейскими разговаривает). – Нам срочно надо. Очень. Нам… к ветеринару… вот его, – и выволокла из рюкзака за шкирку Шурика, – Посмотрите – животик вспух, мучается животное.

Шурик неопределённо мяукнул, покорно показывая полиции откормленное пузико. Полицейский кивнул, Аня засунула Шурика обратно в рюкзак.

– Усыпить? – деловито поинтересовался полицейский.

– Вылечить, – укоризненно сказала Аня.

Не зря мы брали Шурика. И Аню тоже не зря.

– Ребята, сейчас, подождите, я машину вызову, – пристыженно сказал полицейский. – Свозим вашего зверя.

Этого ещё не хватало!

– Не надо, мы с родителями, – возразила я. И крикнула как будто издалека голосом Бориной мамы в состоянии лёгкой истерики:

«Тоня, Соня, Коля! Вы с кем там разговариваете? Давайте побыстрее, сейчас поедем уже! Ветеринару позвонили, он ждёт!» И воспроизвела звук, как будто дверца машины хлопает. Десять раз подряд.

– Ну что же, – пожал плечами полицейский. – Здоровья зверю вашему. Бегите, – и добавил совершенно непонятное. – Береги сестёр, Коля…

– Угу, – кивнул Вадик, и мы побежали. Мнимый больной в рюкзаке, подпрыгивая, недовольно мявкал. Прислушиваться, что же он имеет в виду, мне не очень хотелось. Да я и так догадывалась.

По пути мы трижды повторили уже отработанную историю с больным животиком Шурика, на полицию и одного добровольца это действовало безотказно. Шурик довольно выпячивал живот, пару раз даже мурлыкнул. Пришлось сказать, что бредит…

– Вон, третье справа… Это окно. Стучи туда, – сказал Вадик, от нетерпения приплясывая на месте.

– Не прыгай, – недовольно сказала Аня. – А то я нервничать начинаю.

– Извини, – сказал Вадик и принялся грызть ноготь. Потом подёргал меня за рукав и нерешительно попросил: – Только ты не пугай её сильно… ладно?

– Естественно, – заверила его я. – Уж лучше пусть рисует, чем заикается.

– Это точно, – вздохнул Вадик, уселся на траву и стал гладить рукой рюкзак, в котором спокойно спал уставший от путешествия Шурик.

Приступаем к делу! Мы сидим в кустах, поэтому можно не волноваться – нас никто не заметит. А если и заметит, то не догадается… Я сосредоточилась и в районе того окна, где живёт Вика, изобразила стук по стеклу. Подождала. Никаких результатов!

– Ой-ой-ой… – сказал Вадик.

Я изобразила звук погромче. Подождала пять минут. Нет, эта юная танцовщица, похоже, спит мертвецким сном!

– Ой-ой-ой-ой… – снова сказал Вадик.

Делать ничего не оставалось, и я изобразила звук разбившегося стекла. В окне тут же появился лохматый мужчина в майке…

– Ой-ой-ой-ой-ой… – сказал Вадик. – Я подъезды перепутал…

«Умники, – язвительным тоном сказал включившийся пояс, которому, похоже, надоело дуться. – И умницы… Меня спросить не догадались. Я же тут тысячу раз был!»

«Это когда?» – поинтересовалась я.

«Я же переходящий трофей», – грустно сказал пояс и снова замолчал. Снова обиделся, что ли? Надо же, какая вещь обидчивая. А сначала ведь казался таким неуязвимым!

…Вика проснулась сразу. Когда она появилась в окне, сонная и ничего не понимающая, Вадик облегчённо вздохнул.

– Отыскали, – тихо сказал он. Я посмотрела на Вадика и приложила палец к губам. Вадик кивнул. На всякий случай с таким же предложением я обратилась и к Ане. Аня не кивнула, а показала язык. Что же, тоже сойдёт. Главное, чтобы молчала.

Потому что нельзя отвлекать человека в тот момент, когда он становится звездой! Ну, пусть не звездой, а звёздочками… «Звёздный голос» у меня получился на славу. Он был серебряным, рассыпающимся и звенящим. Он у них и правда такой. Во всяком случае, Вика сразу поняла, что это звёзды – потому что смотрела вверх. Что же, время общения настало. Вперёд!

– Здравствуй, маленькая танцовщица… здравствуй… здравствуй… – сказали звёзды.

– Здравствуйте, – тихо ответила Вика. – А вы кто?

– Мы звёзды… звёзды… звёзды… – сказали звёзды. Надо же! Всё-таки не признала звёздного голоса!

– Здравствуйте, звёзды, – Вика приложила ладонь к стеклу. – А я вас ждала…

Хорошенький поворот событий… Что же, придётся менять сценарий.

– Мы не могли прийти раньше… не могли… не могли… – грустно молвили звёзды.

– Но вы пришли, – с тихой радостью сказала Вика.

– Конечно, пришли… пришли… пришли… – прошептали звёзды.

– А почему вы назвали меня маленькой танцовщицей? – спросила Вика.

Хороший вопрос! С этого надо было начинать!