Боруэлла

Но Боря решил, что моя душа ещё не окончательно спасена и, более того, ушла в пятки. За них-то он и схватился и потащил меня куда-то… То ли на юг, то ли на север, точно не знаю — компаса с собой не было. Да и Борина кровать оказалась не настолько древней, чтобы на ней нарос мох. Когда моё положение оказалось плачевным, я схватился за край одеяла руками и зубами. Боря не обратил на это внимания, и тащил меня дальше по направлению к выходу. Это дало мне возможность использовать вторую руку для захвата ножки раскладушки…

Через пять минут Боря пытался привести свою комнату в видимый порядок, а я спокойно залез под кровать и чувствовал там себя в полной безопасности. Не разговаривал со мной Боря сейчас, наверное, потому, что был занят делом. Пусть тогда и для меня время не проходит зря! Прочитаю-ка я небольшой отрывок из книжки! Из той, за которую я схватился во время очередной атаки, а Боря решил книжку отобрать. Несколько листочков до сих пор были зажаты в моем кулаке. Молодец я, хорошо держал — оторвались ровно, читать легко. К тому же, это будет тренировкой чтения по диагонали.

Я начал читать вслух, чтобы Боре веселей работалось:

— Тридцать пять, девятнадцать…

— И телефонный справочник разорвал, — вздохнул Боря с сожалением. — Неужели тебе настолько сильно не хочется идти в школу?

— У меня на неё аллергия! — заявил я, и дальше читать вслух не стал.

— Как это — аллергия на школу? — удивился Боря.

— Так же, как и на апельсины и стоматологов. Никакой разницы, — пробурчал я и уткнулся носом в прохладную, слегка пыльную стенку.

Так лежать было неудобно, поэтому я уткнулся носом в пол. Тот не возмущался — стены дома были заняты тем, что перешёптывались друг с другом, передавая дальше текущую обстановку. Их совсем не удивляло, что двое мальчишек безобразничают — они привыкли ко многому. Да и вообще, сообщения стен домов всегда были краткими и напоминали рацию — вроде тех, что используются в такси.

— Три килограмма апельсинов только что поступило в двадцать пятую квартиру, — процитировал я одно сообщение, потому что к слову пришлось.

— Ленке привалило три килограмма даров от братьев наших цитрусовых? — присвистнул Боря. — Надо будет в гости зайти. А ты откуда знаешь?

— Я сквозь стены вижу, — соврал я.

— Врёшь! — догадался Боря.

— Вру, — признался я.

Это помогло Боре задать высокоинтеллектуальный вопрос:

— А почему ты так уверенно говоришь об аллергии, если ты и человеком-то никогда не был?

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу, — неинтеллектуально передразнил его я.

— Да ну тебя, — решил Боря. — Я есть пошёл.

И потопал на кухню. Когда запах разогреваемого завтрака добрался до моего прижатого к полу носа, я не выдержал и пошёл следом.

Как только я оказался на пороге кухни, Боря сказал странным голосом:

— Т-так!

— Как? — искренне поинтересовался я.

— Не перебивай меня, когда я с младшими разговариваю!

И повторил своё «так», после чего поставил ультиматум:

— Или получаешь еду, но идёшь в школу, или не питаешься, но остаёшься дома. Выбирай!

При этом он так сильно размахивал кухонным ножом, что мой голод победил. А если победил мой голод, значит, победил и я! Не так уж плохо всё складывалось. К тому же, я умудрился выпросить у Бори за это целое желание. То есть я когда-то что-то попрошу, а он обязательно сделает. Я даже удивился — надо же, Боря с такой лёгкостью подписал свой практически смертный приговор!

— И что делать с этой бумажкой? — спросил в тон моим мыслям Боря.

— С какой бумажкой? — очнулся я.

— Да с запиской, — помахал Боря исписанным клочком бумаги. — Ода моей мамы в твою честь.

— Ну-ка, напой?

— Уважаемая Нина Аркадьевна!

— Эээ, стоп! — перебил его я. — Это совсем не мне ода. Или тебе кажется, что я похож на какую-то Нину Аркадьевну?

— Нина Аркадьевна напоминает мне не тебя, а мою классную руководительницу, — объяснил Боря. — Собственно, это она и есть.

— А причём тут я? — спросил я недоумённо. — И это нечестно по отношению к Нине Аркадьевне.

— Ты же не дослушал! — сказал Боря. — Это такое вступление. А о тебе там будет дальше.

— Спасибо, как-нибудь в другой раз, — сказал я ему, и, выхватив листочек, убежал в комнату, где спокойно дочитал посвящённое якобы мне произведение.

К сожалению, его содержание особой оригинальностью не отличалось:

«Уважаемая Нина Аркадьевна!