Боруэлла

— Если я и лопата без ручки, то ты… Отвёртка погнутая!

Странные, странные ассоциации у Бори…

— Ну и пускай отвёртка погнутая! Я тебя, лопату, так в землю завинчу, век выбираться будешь!

— Ага, жди! Да тебя забросят куда подальше, чтобы никто никогда не нашёл!

— Если я и отвёртка, то прямее всех прямых. Может, ты хочешь попробовать согнуть? Что, боишься, да? — и пошёл в наступление.

Эй, вы чего…

— А чего он! — Боря удивлённо переглянулся с Отвёрткой.

Вот я это да… Вот я это ой!

«Ом-м-м», — протяжно завыл я, вспоминая, как именно выглядит лотос. Говорят, очень этот цветок помогает в стрессовых ситуациях. Я медитировал минуты две, пока меня не перебили.

— Ты чего мычишь? — шёпотом спросил Боря и попытался дотронуться до меня пальцем. Если бы я мог сесть, я бы сел. Или упал…

— Ты что, видишь меня?

Боря быстро-быстро закивал.

— Ну и какой… я?

— Вот, вот такой вот, — сказал Боря и вывернул руки странным образом. Не хотел бы я себя увидеть в зеркале, честное слово!

— А ручки там, ножки всякие у меня есть?

Боря задумался и внимательно посмотрел на меня.

— Сейчас есть. А теперь — нет. Ой, руки снова появились! Но ты не беспокойся, — успокаивающе сказал он. — У тебя всего остального, очень разного — много.

И правда, о чём тут можно беспокоиться! Лучше бы я оказался бесформенной массой…

— А теперь на зелёный туман похож. Ты пока что не меняйся… Пожалуйста.

— Я постараюсь, — сказал я и почему-то замолчал.

И Боря замолчал тоже, лишь немного виновато на меня смотрел.

Даже ветра не было слышно. А уж он поразговорчивей меня будет.

— У тебя мама замечательная, — буркнул я, чтобы хоть что-то сказать.

— Ты мою маму знаешь? — удивлённо спросил Боря, приподняв брови.

— Знаю-знаю, — торопливо сказал я. Нет, не лучшая тема для разговора… — А куда этот Отвёртка провалился?

— А, — ухмыльнулся Боря. — Убежал, когда ты мычать начал. Видел бы ты его!

Мальчишка несколько раз мечтательно махнул руками по воздуху. Боец…

— Слу-у-ушай! — заинтересованно воскликнул он. — А ты-то откуда появился?

— Сейчас или вообще?

— Вообще!

— Вообще — я не появлялся.

— Так не бывает!

— Почему? — мне действительно стало интересно, почему это я не мог вдруг просто быть — и всё.

— Таких, как ты, или придумывают, или заколдовывают. Ты же волшебный!

— Нет, я самый обыкновенный!

— А я говорю — волшебный! — Боря довольно улыбался.

Всегда так: что-то необычное должно быть волшебным. Значит — кем-то придуманным. А я вот не появлялся, не возникал, не формировался!

— Да ну тебя! — заворчал я и отвернулся. Если, конечно, зелёные туманы умеют отворачиваться.

— И всё-таки это неправильно, — задумчиво произнёс Боря. — А давай я тебя вот сейчас придумаю!

— Придумывай, — безразлично сказал я.

— Закрой глаза, — строго приказал мальчишка. Да откуда у меня… Впрочем, я решил не спорить и делать то, что говорят. Через несколько секунд я услышал хихиканье.

— Открывай, — донеслось сквозь смех.

Я открыл глаза.

Посмотрел на Борю. Снизу вверх. Чего это у него такое хитрое выражение лица?

Потом — на себя. И снова на Борю — недоумённо и испуганно.

В тех штуках, которые мне приказали закрыть, а потом открыть, предательски защипало.

— Ну зачем было придумывать меня девочкой? — обижено захныкала я и топнула ногой. С моей головы в это время слетел неаккуратно придуманный бантик.

3. Придумай меня обратно

— Я нечаянно, — изрёк Боря таким голосом, будто мечтал о таком превращении всю жизнь.

Я размазала слёзы по лицу и посмотрела на своего мучителя добрыми, честными, невинными глазами.

— Что именно нечаянно?

— Придумал тебя с немытыми руками. Теперь ты как Золушка детсадовского возраста. Где-то у меня носовой платочек валялся…

— А ты уверен, что он чище моего лица и рук?

Боря внимательно посмотрел на меня и тут же перестал рыться в карманах.

— Действительно, — сказал он уверенно. — Так даже лучше.

— Не лучше, не лучше, не лучше! — запрыгала я вокруг Бори, всеми силами пытаясь показать, как мне плохо. — Я не понимаю, чему ты вообще радуешься? Всё, хватит играться. Придумывай меня обратно. Срочно.

— Да ну, — надулось это наглое создание. — Так неинтересно.

Я запрыгала ещё бодрее, и стала при этом дёргать Борю за свитер:

— Придумай-придумай-приду-у-умай!

— Не скачи ты, мелочь пузатая, — приказным тоном сказал Боря. — А то второй бантик свалится.

— Делов-то! Свалится второй — останется третий. Можешь даже на память себе оставить его потом. Не отвлекайся. Давай. Ну?

Боря сделал круг, осматривая меня со всех сторон. Я показала ему язык, а потом — кулак. Да что там говорить — кулачок. Кулачишко. Нет, чтобы придумать меня грозным, могучим, всевидящим, всезнающим! Хотя это уже перебор — куда ещё больше всезнающим-то быть?

Я поспешно убрала кулак, сцепив руки за спиной, чуть наклонила голову набок и мило улыбнулась. Боря в ужасе отступил на два шага. Действует! Я улыбнулась ещё шире и часто замигала.

— Боренька, — тихо сказала я голосом ангела. Собралась продолжить речь, но этот придумыватель осмелился меня перебить.

— Надо же! — присвистнул он. — Такая маленькая, а уже кокетничает.