Боруэлла

— Дяденька, — жалостливо сказала Аня (похоже, не первый раз с милиционерами разговаривает). — Нам срочно надо. Очень. Нам… к ветеринару… вот его, — и выволокла из рюкзака за шкирку Шурика, — Посмотрите — животик вспух, мучается животное.

Шурик неопределённо мяукнул, покорно показывая милиции откормленное пузико. Милиционер кивнул, Аня засунула Шурика обратно в рюкзак.

— Усыпить? — деловито поинтересовался милиционер.

— Вылечить, — укоризненно сказала Аня.

Не зря мы брали Шурика. И Аню тоже не зря.

— Ребята, сейчас, подождите, я машину вызову, — пристыжено сказал милиционер. — Свозим вашего зверя.

Этого ещё не хватало!

— Не надо, мы с родителями, — сказала я. И крикнула как будто издалека голосом Бориной мамы в состоянии лёгкой истерики: «Тоня, Соня, Коля! Вы с кем там разговариваете? Давайте побыстрее, сейчас поедем уже! Ветеринару позвонили, он ждёт!» И воспроизвела звук, как будто дверца машины хлопает. Десять раз подряд.

— Ну что же, — пожал плечами милиционер. — Здоровья зверю вашему. Бегите, — и добавил совершенно непонятное. — Береги сестёр, Коля…

— Угу, — кивнул Вадик, и мы побежали. Мнимый больной в рюкзаке, подпрыгивая, недовольно мявкал. Прислушиваться, что же он имеет в виду, мне не очень хотелось. Да я и так догадывалась.

По пути мы трижды повторили уже отработанную историю с больным животиком Шурика, на милицию и одного добровольца это действовало безотказно. Шурик довольно выпячивал живот, пару раз даже мурлыкнул. Пришлось сказать, что бредит…

— Вон, третье справа… Это окно. Стучи туда, — сказал Вадик, от нетерпения приплясывая на месте.

— Не прыгай, — недовольно сказала Аня. — А то я нервничать начинаю.

— Извини, — сказал Вадик и принялся грызть ноготь. Потом он подёргал меня за рукав и нерешительно попросил. — Только ты не пугай её сильно… ладно?

— Естественно, — заверила его я. — Уж лучше пусть рисует, чем заикается.

— Это точно, — вздохнул Вадик, уселся на траву и стал гладить рукой рюкзак, в котором спокойно спал уставший от путешествия Шурик.

Приступаем к делу! Мы сидели в кустах, поэтому можно не волноваться — нас никто не заметит. А если и заметит, то не догадается… Я сосредоточилась и в районе того окна, где живёт Вика, изобразила стук по стеклу. Подождала. Никаких результатов!

— Ой-ой-ой… — сказал Вадик.

Я изобразила звук погромче. Подождала пять минут. Нет, эта юная танцовщица, похоже, спит мертвецким сном!

— Ой-ой-ой-ой… — снова сказал Вадик.

Делать ничего не оставалось, и я изобразила звук разбившегося стекла. В окне тут же появился лохматый мужчина в майке…

— Ой-ой-ой-ой-ой… — сказал Вадик. — Я подъезды перепутал…

«Умники, — язвительным тоном сказал включившийся пояс, которому, похоже, надоело дуться. — И умницы… Меня спросить не догадались. Я же тут тысячу раз был!»

«Это когда?» — поинтересовалась я.

«Я же переходящий трофей», — грустно сказал пояс и снова замолчал. Снова обиделся, что ли? Надо же, какая вещь обидчивая. А сначала ведь казался таким неуязвимым!

…Вика проснулась сразу. Когда она появилась в окне, сонная и ничего не понимающая, Вадик облегчённо вздохнул.

— Отыскали, — тихо сказал он. Я посмотрела на Вадика и приложила палец к губам. Вадик кивнул. На всякий случай с таким же предложением я обратилась и к Ане. Аня не кивнула, а показала язык. Что же, тоже сойдёт. Главное, чтобы молчала.

Потому что нельзя отвлекать человека в тот момент, когда он становится звездой! Ну, пусть не звездой, а звёздочками… «Звёздный голос» у меня получился на славу. Он был серебряным, рассыпающимся и звенящим. Он у них и правда такой. Во всяком случае, Вика сразу поняла, что это звёзды — потому что смотрела вверх. Что же, время общения настало. Вперёд!

— Здравствуй, маленькая танцовщица… здравствуй… здравствуй… — сказали звёзды.

— Здравствуйте, — тихо сказала Вика. — А вы кто?

— Мы звёзды… звёзды… звёзды… — сказали звёзды. Надо же! Всё-таки не признала звёздного голоса!

— Здравствуйте, звёзды, — сказала Вика и приложила ладонь к стеклу. — А я вас ждала…

Хорошенький поворот событий… Что же, придётся менять сценарий.

— Мы не могли прийти раньше… не могли… не могли… — грустно сказали звёзды.

— Но вы пришли, — с тихой радостью сказала Вика.

— Конечно, пришли… пришли… пришли… — сказали звёзды.

— А почему вы назвали меня маленькой танцовщицей? — спросила Вика.

Хороший вопрос! С этого надо было начинать!

— Нам нравится, как ты танцуешь… как танцуешь… танцуешь… — радостно, наперебой заголосили звёзды. — Очень нравится… безумно нравится… Но в последнее время мы не видим, как ты танцуешь… не видим… совсем не видим…

— Но я же танцую… дома… иногда? — осторожно сказала Вика

Дома танцует. Надо было такое придумать! Ох уж мне эти девчонки… И что теперь мне говорить? Она же мне весь номер срывает! Хотя…

— Концертные версии… — сказали звёзды… — Любим концертные версии… предпочитаем концертные… Это красиво… Очень красиво… Это как звёзды… как мы… это так похоже на нас…

— А рисунки вам не нравятся? — осторожно спросила Вика.

— Нравятся… — сказали звёзды. — Но не концертные версии… не концертные… домашние… лучше такие…