Босая для сурового

Мне нужно узнать, кому Захаров все время сливает данные моей компании, и я знаю, что с этим мне поможет Маша. С ее талантом воровать и играть на публику девочка на блюдечке мне принесет все нужные бумаги, и даже скопирует файлы из компьютера конкурента.

Эта дерзкая воровка с первого дня пребывания в моем доме плохо действует на меня. Она поселилась в моей голове, и не дает мне ни на день забыть о ее существовании. Мне не нравится моя реакция на нее. Она точно наркотик, который не любишь, но хочешь так сильно попробовать, что аж искры из глаз сыпятся.

Я просто охреневаю, когда в один из первых вечеров девочка сама ко мне губами тянется. Я ее в свою спальню приволок, чтобы руку обработать, а не чтобы трахать, однако этот ее порыв надолго запечатывается в моей памяти. Неумело совсем и робко она целует меня, и это пробирает меня до костей.

И нет, мне совсем не неприятно. Напротив, очень даже нравится эта ее смелость и пыл, пусть и напускные, однако я не могу трахать девочку, которая вдвое меня младше. Это уже слишком, даже для меня.

От ее мягких губ у меня тут же колом встает член. Да черт, одно лишь неумелое прикосновение этой чертовки кареглазой заводит меня лучше, чем долгие оральные ласки Лизы, и это сводит с ума.

Я рычу и прогоняю Машу из комнаты понимая, что если она хоть на минуту еще здесь останется, я трахну ее прямо тут. На своей кровати или на полу, и мне все равно будет, что она там мне говорит.

Сам от себя такой реакции не ожидаю, но впоследствии это станет моим фетишем. Смотреть на нее и знать, что дикарку нельзя трогать. Запрещено, неправильно.

В эту ночь я впервые трахаю Лизу, представляя на ее месте эту девчонку-оборванку, которая сладко спит прямо у меня за стеной в своей белой пижаме. Это был фееричный секс. Я так не трахался годами, однако одного лишь представления оказывается мало. Я хочу свою дикарку, и с каждым днем все больше.

Я выделяю Стелле неограниченный бюджет для того, чтобы сделать из Маши дорогущую леди, на которую может клюнуть Захаров. Ей покупают люксовые вещи, косметику, цацки. Все только самое лучшее. С ней занимаются топовые преподаватели, и на это я тоже не жалею бабла. Она должна произвести впечатление на Камиля, ведь шанс втереться в доверие у нее будет только один.

Через неделю занятий со Стеллой я замечаю, что зверек постепенно меняется, однако этого ничтожно мало. В ее карих блестящих глазках я прекрасно вижу, что она играет. Так тонко и красиво, почти натурально, но все же притворяется.

Воровка оказывается прекрасной актрисой, и может изобразить что угодно, даже гребаную леди, которую я так хочу слепить из нее, чтобы выбить этот ужасный дворовой пыл и повадки беспризорницы.

Еще через две недели ежедневных занятий Маше почти удается убедить меня в том, что из нее все-таки получится человек, но новость о пропаже телефона все перечеркивает нахрен.

Почему-то в этот момент меня злость дикая переполняет. Не от того даже, что своровала она, а от того, что меня ослушалась. Эта оборванка живет в тепле, в доме, где всегда полно еды, и еще смеет воровать у своего хозяина. Снова.

Я хочу проучить ее, наказать ремнем по непослушной заднице, однако только хуже этим делаю, притом себе. Когда наваливаюсь на нее сверху, и штаны с нее сдираю одним махом, видя кожу нежную, от накатившего желания чуть ли не трахаю воровку прямо в этот момент.

Я хочу ее, и вовсе не до смеха мне уже. У нее красивая фигура, которую она любит прятать под балахонами, однако то, что скрывается под ними, сводит меня с ума. Я хочу эту девочку так, как мужик хочет свою женщину. Даже запах ее нежный и цветочный чертовски заводит меня, делая стояк просто каменным в штанах.

Ее кожа такая нежная и трепетная, от ремня моего покрасневшая. Она вся дрожит и ревет подо мной после того, как я трижды хлестаю ее этим ремнем проклятым. Черт. Лучше бы я вообще ее не трогал, так как никакого толку от такого воспитания, кроме ее озлобленности на меня в следующие дни я не добиваюсь.

Когда перестаю держать малышку, и отпускаю ее, она так и остается лежать на кровати, зарывшись лицом в подушку, и отчаянно рыдая. Не могу описать словами то, что твориться со мной сейчас.

Впервые в жизни мои руки дрожат, а сердце быстро колотиться в груди. Я не думал в тот момент. Нет. Я просто наказывал воровку. Холодно и беспощадно. Так, как она заслуживает этого.

Я хочу подойти и успокоить ее, но не делаю этого. Она моя должница, воровка, и ничего кроме. Молча выхожу из комнаты, громко хлопнув дверью.

Только спустя пару минут в себя прихожу, вспоминая слова Маши. Они никак не выходят у меня из головы, и я решаю перепроверить. Конечно, я доверяю Лизе как самому себе, однако то, как Маша просила поверить ей, заставляет лишь на секунду усомниться в словах своей женщины.

В коридоре была размещена всего одна скрытая камера, однако мне хватает всего пару кадров, чтобы понять, что в этот раз зверушка мне не врала. Лгала Лиза. Мне в лицо. А потом снова лгала, пытаясь оправдаться, почему вчера она оказалась в комнате девчонки со своим телефоном в руках.