Босфорская война

В июле следующего, 1656 г. послы стольник Иван Чемоданов и дьяк Алексей Посников направились в Венецию[612], где 22 января 1657 г. имели аудиенцию у дожа. И. Чемоданов уверял, что его государь не только прежде посылал донцов против Турции, но и впредь употребит всю свою мощь на благо христианства, но именно теперь «посылать по желанию его, дожа, противу турков донских казаков для того нельзя, что Россия имеет руки, связанные войною с поляками, по замирении же учинен будет о сем договор». При этом посол просил у Венеции заем на военные действия против Швеции.

«Венециане, отказом помочи донцами противу турков быв оскорблены, — указывает Н.Н. Бантыш-Каменский, — равным образом отказали посланникам и в займе денег, извиняясь, что по бедности своей и по военному с турками времени ссудить оными не могут…» Такого же содержания была и ответная грамота дожа, в которой повторялась просьба о помощи против османов, «с коими 13 лет сражался, в изнурение пришла Венеция».

Если верить Ю. Крижаничу, то венецианцы все-таки извлекли из переговоров некоторую выгоду: убедив «своими хитрыми баснями… великого государя (московского. — В.К.) отправить к ним своих послов», «использовали это дело в своих целях, распустив слух, будто великий государь заключил с ними союз против крымцев. Из-за этого крымцы сильно разгневались на это царство (Россию. — В.К.), и турецкий царь приказал им ни за что не мириться, а воевать с Русью».

Не исключено, что Венеция обращалась и напрямую к донцам, но следы этих контактов, которые Войско Донское должно было скрывать от Москвы, в источниках не просматриваются.

Из последующего времени известен проект уничтожения Османской империи с определенной ролью казачества, который в 1663 г. разработал «Великий Тюренн» — маршал Франции Анри де Ла Тур д'Овернь виконт де Тюренн, считающийся самым блестящим полководцем Европы XVII в. По этому плану в разгроме Турции должны были принять участие западноевропейские государства, Россия, Польша, Персия и др., а со стороны Черного моря — казаки.

В начале 1670-х гт. доминиканцы М. ди Сан-Джованни и А. ди Сан-Назаро, посланные незадолго до окончания венецианско-турецкой войны в Персию для переговоров о совместных действиях и вернувшиеся в Италию через Россию и Польшу, излагали сенату Венеции свой антиосманский план, в котором важное место отводилось донцам и запорожцам с их предполагавшимися операциями непосредственно против Стамбула.

Союз московского и польского государей, говорилось в представленном документе, «может поставить султана в большое затруднение», а «экспедиции в Черное море при помощи казацких чаек, каждая в 70 или 80 вооруженных людей, сильно повредят» правителю в связи с зависимостью Стамбула от подвоза продовольствия с этого моря и «потребностями большого и населенного города». «Чайки легко запрут кораблям, идущим этим морем, вход в Константинопольский пролив, как случалось и в другие разы…»

Больше того, «атакуя их (турок. — В.К.) с Черного моря и тревожа на суше в провинциях Валахии, Молдавии и Трансильвании, нападающие легко могут проникнуть до Константинополя при отсутствии крепостей и укрепленных городов, которые помешали бы тому, в особенности если еще привлекут на свою сторону большую часть татар, которые не повинуются великому хану и руководятся единственно надеждой на хорошую добычу». А если, кроме того, полагали доминиканцы, одновременно русская и польская армии будут действовать против Турции в Европе, персидская в Азии и венецианский флот со стороны Средиземного моря, то тогда под соединенными ударами должна «неотразимо пасть эта сила, которая при помощи тирании владеет столькими царствами и с каждым днем завоевывает новые».

В 1672 г. знаменитый немецкий ученый Готфрид Вильгельм Лейбниц выступил с трактатом, где излагал свой план разгрома османов объединенными силами Европы во главе с французским королем Людовиком XIV и уделял при этом значительное внимание предстоявшей роли казачества.

Интерес к казакам в европейских странах не уменьшался, однако менялось само казачество и изменялся характер его действий. Хотя в 1674 г. П. де Вансьен, повторяя замечания Л. де Курменена, относившиеся к 1624 г., еще писал, что турки «не считают невозможным» взятие Стамбула казаками, если у тех будет «побольше счастья», а в разных государствах еще долго выходили «отдельные сочинения, издававшиеся специально о козацких подвигах» и свидетельствовавшие о «важном значении козацких морских походов для своего времени», увы, время набегов казаков к Босфору и Стамбулу, а затем и вообще на Черное море неумолимо истекало и наконец совсем закончилось.

3. Помощь антиосманским силам