Босфорская война

Как отмечалось в английских посольских известиях от 7 августа, целый месяц от капу дан-паши не было отчета, и в Стамбуле ходили слухи, что татары схватили его вместе с флотом, насчитывавшим около 30 галер. Наконец 21 августа Т. Роу смог сообщить в Лондон, что с Черного моря прибыли две галеры, привезли тела двух убитых везиров и точные сведения о поражении османского войска в Крыму. Оказалось, что адмирал, потерявший часть кораблей и около 5 тыс. воинов, убитых и взятых в плен, остановился у Варны. Султану ничего не оставалось делать, как отправить галеру к Мухаммед-Гирею III с утверждением его на троне и возложить всю вину за случившееся на Реджеб-пашу. О том же день спустя сообщал в Париж и Ф. де Сези[193].

Турция находилась в сложном положении, о чем читаем у И.В. Цинкайзена: «Непостижимым образом — и ничто не показывает лучше тогдашнее неутешительное состояние империи и правительства — даже не заботились… о стойкой защите притеснявшегося побережья и подвергавшейся угрозе столицы». «Несмотря на то, что угрожающие слухи о козацком походе, даже в преувеличенных размерах, заранее ходили в Стамбуле, — указывает другой историк, М.С. Грушевский, — капитан-паша оставил столицу безо всякой защиты, и козацкие чайки беспрепятственно появились у Босфора».

На наш взгляд, ничего непостижимого здесь не было: туркам просто не хватало сил для обеспечения всех направлений борьбы с противниками, а крымская авантюра отвлекла значительную часть османского флота и армии. Видимо, предполагалось, что после водворения на крымский престол другого хана флот под личным руководством Реджеб-паши сумеет обеспечить оборону Стамбула и побережья на дальних рубежах, в особенности у Днепра и Керченского пролива, но все планы пошли прахом.

Казаки, разумеется, не могли не учесть отвлечение имперского флота, о чем они знали непосредственно как участники разгрома Джанибек-Гирея и Реджеб-паши в Крыму, а вовсе не «от своих многочисленных языков и всякого рода перебежчиков», как полагает А.Л. Бертье-Делагард[194]. Взаимосвязь между отправлением флота в Кафу и набегом казаков на Босфор отмечали Мустафа

Найма, Т. Роу, П. Рикоут и другие современники, а также последующие историки. Франсуа де ла Круа писал, что это отправление «послужило как бы сигналом к опустошениям, предпринятым казаками на Черном море». По всей вероятности, казаки действительно воспользовались вовлечением османского флота и его главнокомандующего в крымские дела для совершения большого нападения на Босфор.

П.А. Кулиш утверждал, что в 1624 г. запорожцы «несколько раз ходили на море, и это делалось без позволения старших, наперекор оседлой части Запорожского Войска». Однако огромная численность казачьих флотилий, участвовавших в кампании этого года, заставляла сомневаться в верности последнего утверждения. Вряд ли «стихийные» выходы, без участия старшины и Войска в целом в их организации и проведении, могли собрать многие десятки судов и тысячи участников, зато старшина могла изображать перед властями Речи Посполитой свое неучастие в походах и даже противодействие им. Обнаруженное Ю.А. Мыцыком в польском архиве письмо городских властей Киева — войта, бурмистра и райц — киевскому воеводе Т. Замойскому от 5 сентября 1624 г. расставляет все на свои места.

Со слов непосредственных участников босфорского набега в документе называется имя руководителя казачьей флотилии: поход возглавлял сам гетман Войска Запорожского, один из выдающихся деятелей казачества XVII в. Олефир Голуб. В письме упоминается и руководитель другого морского набега того же года — Гринько Черный, также гетман. Столь высокий уровень руководства вполне соответствует масштабу рассматриваемых действий на Босфоре.

Первый босфорский поход запорожцев 1624 г. вообще был их вторым выходом в море во время кампании (первый имел результатом нападение на Крым). Это видно из письма киевского митрополита Иова литовскому гетману князю Кшиштофу Радзивиллу от 24 августа. Согласно названному документу, интересующий нас поход начался с большого, продолжавшегося несколько дней сражения казаков в устье Днепра с турецкими кораблями, в числе которых было 25 больших галер и 300 малых ушколов (легких одномачтовых парусно-гребных судов, использовавшихся для охраны торговых караванов и перевозки грузов)[195]. По словам Иова, казаки, разбив турок, пошли под Царьград. М.С. Грушевский правомерно полагает, что османы пытались не пропустить казаков из Днепра в море и что упомянутые галеры и ушколы, очевидно, были эскадрой капудан-паши[196].