Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

«Партизанское движение, вид борьбы народных масс за свободу и независимость своей Родины или за социальные преобразования, которая ведется на территории, занятой противником; в этой борьбе вооруженное ядро трудящихся опирается на поддержку местного населения. В партизанском движении могут принимать участие части регулярных войск, действующие в тылу врага. Проявляется партизанское движение главным образом в форме ведения боевых действий, а также саботажа, диверсий и др.» [60, с. 983].

На самом деле партизанская война вовсе не предусматривает в обязательном порядке оккупацию страны или какой-то ее части противником. Партизанская война — это боевые действия в условиях отсутствия ярко выраженной линии фронта либо боевые действия в тылу противника, независимо от того, на чьей территории этот самый тыл расположен.

«В Красной Армии до 1935 года разведывательно-диверсионных подразделений не существовало. Однако идея о том, что современная война помимо оперативной и войсковой разведки, требует также развертывания диверсионных действий в тылу противника, в Генеральном штабе РККА вынашивалась с времен гражданской войны.

…В теорию «глубокого прорыва» органично вписывались разведывательно-диверсионные действия в тылу неприятеля. А неприятель этот был уже вполне ясен: национал-социалистическая Германия» (Пауков Н. Те еще маскировщики. /Кэмпо. Боевые искусства сегодня и вчера, Изд. «Белорусский Дом печати», № 1 (23), 1995 г., с.12–13).

Статья Н. Паукова очень важна с технической точки зрения, ибо с «политической» точки сам автор — жертва 60-летней пропаганды, хотя обычно одного здравого смысла достаточно для того, чтобы понять, где черное, а где белое.

«Поэтому в январе 1934 года начальник Генерального штаба РККА издал директиву, предписывающую создание специальных диверсионных подразделений в Красной Армии. К началу 1935 года они были созданы и развернуты вдоль западной границы СССР, то есть вдоль границы с Балтией, Польшей и Румынией» [Там же].

Хорошо было бы, если бы автор статьи потрудился объяснить, какое отношение Балтия, Польша и Румыния имели к «национал-социалистической Германии» в начале 1935 года?

«В целях обеспечения секретности директива предписывала именовать эти подразделения «саперно-маскировочными взводами» и формировать их при саперных батальонах дивизий. В конце 1935 года такие подразделения, численностью по 40 человек каждое, имелись уже во всех без исключения приграничных стрелковых и кавалерийских дивизиях РККА западных военных округов (хотя досужие историки объясняют всю военную суету СССР в первой половине и середине 1930-х угрозой с востока, со стороны Японии. — С.З.), предполагалось, что в случае войны такой взвод может действовать как в полном составе, так и мелкими группами, по 5–7 человек» [Там же].

Читатель полагает, что «маскировщики» должны были дожидаться вражеской агрессии? Как бы не так.

«Задачи саперно-маскировочных взводов были сформулированы следующим образом: переход государственной границы пешим порядком при ведении наступательных действий, либо укрытие на своей территории (в случае внезапного нападения противника) (надо полагать, что именно Балтия или Румыния и могли осуществить подобное *внезапное нападение». — С.З.) с последующим выдвижением к тем объектам во вражеском тылу, которые будут им указаны командованием, конкретно — начальником разведки дивизии. Необходимо вывести эти объекты из строя, дезорганизовать работу тыла, вражеских войск, сеять панику, развертывать партизанское движение (из числа «одоленных душ» на вражеской территории. — С.З.). Основной упор предписывалось делать на диверсии, разведывательные задачи ставились только как попутные. Радиосвязь с диверсантами не предусматривалась, допускалась передача информации в случае крайней необходимости с помощью связных» [Там же].

Почему не планировалась радиосвязь с группами? Поясним на примере.