Босячка

Солнце сжигало всю чахлую растительность, оставляя голый, горячий песок. Дождь тысячелетиями обходил эту пустыню стороной, здесь хозяйничал ветер, создавая свои произведения искусства в виде барханов, насыпей, воронок в песке. Все вокруг было желтым, лучи солнца, отражаясь в волнах песка, били по сетчатке глаза со страшной силой, ослепляя и принося жгучую боль. Здесь не должно было быть жизни, здесь она не могла пробиться, но вопреки испепеляющей жаре, она была. Среди барханов песка возвышались стены южного города Кастл, над которыми белели купола дворца вассала короля, правящего здесь. Пустыня, простирающаяся на многие километры вперед, в своем сердце сотворила широкий оазис, который и стал центром Кастла. За каменными стенами таилась буйная растительность, ручейки, озерца, и укутанные с головы до пят жители города. Разумные существа поселились в непереносимом пекле с единственной целью — отыскать граздий, драгоценный металл, прочность которого была легендарной. Граздий залег глубоко в недрах пустыни, и отыскать его залежи было сложно, но любители легкой наживы не опускали руки. Каждый год город впускал за свои стены около сотни гостей со всего Галда, желающий разбогатеть быстро и надолго. Я стояла на бархане возле стен города и смотрела на горожан, которые то въезжали на ур-каях (*четырехногой теплокровное животное, прирученное южанами, около двух метров в высоту, с широкой спиной, вытянутой, длинной шеей, без хвоста и сильными конечностями в виде веера), то покидали Кастл. Бриз, возникший вдруг за моей спиной, тихо сказал:

— Это самое трагичное утро Кастла за всю его историю, бывшее около тысячелетия назад. Созданный нами источник Аол не только источник магии, но и озеро памяти, где хранятся воспоминания погибших душ дафаров. Потому как источник — колыбель для них. Смотри, Страж, смотри. Не упусти не единой детали. Они сейчас появятся, с западной стороны. И они действительно появились. Пять ящеров ярко-красной расцветки. Это были драконы, достигающие ста метров в длину, и над их мордами с острыми клыками росли по два рога, которые у современных потомках отсутствовали.

— Рога были для них своего рода проводником и усилением их первозданной магической силы. Мы смогли уничтожить это оружие раз и навсегда, воспользовавшись силой одного из Стража Бездны. Древние стражи не только могли подчинять Бездну, но и пользоваться ею, создавая так называемые «Когти Бездны», магические клинки. Одно касание этих клинков при желании их владельца могло раз и навсегда уничтожить любую душу, подарив ее Тьме. Но мы не были столь жестоки, и Страж Бездны, твой дальний предок, всего лишь создал клинки, которые смогли срубить рога владыки драконов под корень, с расчетом на то, что следующее поколение будет рождено уже без них. Почему нам пришлось это сделать, ты сейчас увидишь. И сама все поймешь. Дальнейшее действие, развернувшееся над крышами домов Кастла, походило на оживший кошмар. Еще издалека завидев стремительно приближающихся по голубому небу ящеров, жители города испуганно заорали. Побросав свои дела, каждый ринулся за стены города, прикрывая голову руками. Ужас, паника, крики распространились с бешенной скоростью. Прикрыв рот рукой, я смотрела, как в давке у ворот затаптывают самых слабых — стариков и детей. А ящеры, лениво взмахивая своими широкими крыльями, уже подлетели к стенам города. Без предупреждений и промедления, пасти драконов раскрылись и пять мощных лав огня, как из жерла гигантского вулкана, обрушились на Кастл. Я отвернулась, не в силах смотреть на гибель жителей, сгорающих в огне.

— Смотри, Страж, смотри! — Бриз крепко схватил мои плечи и развернул обратно.

— Вот истинное лицо драконов! Их дикая сущность, лишенная жалости, сострадания, доброты! Вот почему мы, дафары, на протяжении многих тысячелетий боремся с ними. И вот причина того, что ты должна нам помочь! Картина ожившего кошмара начала гаснуть, и я медленно приходили в себя после увиденного. Кому верить? Я запуталась. Как все было просто раньше — воруй кошельки да выпрашивай мелочь. А сейчас?

— Бриз, мне надо подумать, — оторвала я руки парня от своих плеч.

— Ты мне не веришь? Ты не веришь памяти погибших дафаров?

— В такое трудно не поверить, — резко сказала я, и добавила чуть мягче. — Не дави на меня. Свой выбор я сделаю сама. И что делать, также решу только я.