— Эй, дедок! Снимай с меня эти бездновы блоки! Деда я знала так же хорошо, как свои пять пальцев. И сейчас, глядя на его ласково улыбающееся лицо, я поняла — сейчас будет гадость. Будучи моим наставником старый Галыга с раннего детства закалял мой дух. Будучи ребенком, я ненавидела деда за его, как мне казалось, жестокость и издевательства, которые следовали сразу после ласковой улыбки. Дед всегда заставлял все делать одной, не рассчитывая ни на кого. Хотя он всегда был рядом, он ни разу не протягивал мне руку помощи. Будь то проваленная первая попытка воровства, когда за кусок мяса меня так высекли, что до сих пор остались шрамы на спине. Или тот случай, когда он отправил меня, шестилетнюю, в Сиамский Лес за редкой, лечебной травой. Тогда я проторчала на дереве всю ночь, и утром, когда карауливший меня Лао куда-то пропал, при попытке слезть с высокого дерева, я разодрала обе коленки. Каким-то чудом я выползла из леса, прихватив подарок — пару очередных шрамов, теперь уже на коленях. Галыга никогда не хвалил меня за мои маленькие достижения, но всегда ласково улыбался, совсем, как сейчас. Королевские персики, добытые в первой моей вылазке во дворец специально для деда, оказались выкинуты со словами и улыбочкой «я сладкое не ем». Мой первый украденный кошелек дед принял как нечто само собой разумеющееся со словами «почему так мало?» и все с милой улыбкой. Много чего было еще, за что я злилась, обижалась и ненавидела старого, а он всегда… улыбался. Улыбался он сейчас чересчур ласково, потом забубнил какое-то заклинание, мое сердце тревожно екнуло, и… Жаркое пламя охватило мое тело со всех сторон. Наверно, это проклятие рода де Гастона — смерть в огне. Мой пра-пра-пра-пра-дед был сожжен без права перерождения, мне повезло больше. Огонь был реальным, а не магический. Лер невольно выпустил меня из своей пасти, обжегшись, но я не упала. Я застыла в воздухе напротив черного, широкого столба тьмы из Бездны, заполыхала, как факел, разве что искры не летели. Я орала. Ха! А кто бы не заорал, если бы его кожу начали жечь огнем? Я орала так, что, в конце концов, сорвала голос и захрипела. Мне потом еще долго снились по ночам кошмары, как моя кожа краснеет, вздувается, лопается, волосы вспыхивают и за три секунды сгорают. Как плавятся ногти, кости скелета… Жуть. Я лучше сама прыгну в Бездну, чем пройдут еще раз через подобное.
Самое удивительное, мое сознание за все время сожжения оставалось при мне. Оно держалось за какую-то ниточку, почти призрачную, но невероятно крепкую. Как мне потом сказал Галыга, это и есть моя сила воли, мой дух, то, что он воспитывал и выращивал на протяжении тринадцати лет под мостом между двумя районами Коды. Именно благодаря собственной силе духа я смогла переродиться. Когда от моего тела осталось только сознание, боль исчезла, и наступило облегчение. Словно от факела, который окунули в холодную воду, от сгустка огня пошел густой дым, почти слившийся на фоне серых туч с небом. Мое сознание расслаблено покачивалось в огне, отдыхая и приходя в себя. А затем появились контуры моего прежнего тела, поначалу призрачные, но постепенно набирающие массу. Ощущение полета начало проходить. Будто к пуху привязали валун — так мое сознание становилось материальным. Огонь, который продолжал полыхать вокруг меня, перестал обжигать и съедать мою кожу. Языки пламени ласково, как щенки, обнимали тело, послушно повторяя движение рук. Ими я активно шевелила, проверяя, все ли пальцы на месте. А то вдруг чего-то после такого кошмара не досчитаюсь. Ладно, если волос, лысину еще можно перенести — волосы отрастут. А что, если ноги не будет? Или уха? Или вдруг что-то лишнее прирастет, и мой пол поменяется! Это же вообще жуть! А я только-только начала сознавать, что женщина, а не бесполый босяк с улицы…
— И о чем ты только думаешь? — зазвучало в моей голове.
— Грэй? — удивленно спросила я. — Тебе чего? За каким факелом мои мысли читаешь?
— Да так… Стоит тут один, сине-зеленый блондин, шерсть из моей шкуры выдирает, да пялится на пылающий огонь в небесах. Ну, как ощущения после восстановления твоей истинной сущности?
— Как в ж… У меня еще нос до конца не восстановился, не отвлекай.