Босяки и комиссары

Задержали меня в ноябре 1983 года на станции Рузаевка в Мордовии. Мы с приятелем везли в Среднюю Азию два очередных уазика. Поскольку уже начиналась зима, дороги были плохие, мы доехали своим ходом до Москвы, а там заказали железнодорожную платформу, на которую и поставили наши автомобили, а сами в них по пути и жили. Попались мы из-за того, что кто-то обворовал вагон, входивший в наш состав. Милиция осматривала всю станцию, нас заметили. Проверили документы, обыскали машины, выяснили, что у нас ничего краденого нет, и поначалу успокоились, пожелав хорошего пути. Но тут кто-то из милиционеров на всякий случай пошел в отделение проверить, не присылали ли насчет нас каких служебных бумаг, и обнаружил, что меня действительно ищут по делу об убийстве в Грозном майора Буянова. В Эстонии следователи меня не застали и потому объявили в розыск. Именно из-за этого дела меня сначала арестовали и начали допрашивать, и только чуть позже приехали милиционеры из Таллина, заинтересовавшиеся моими торговыми операциями.

Довольно долго меня переводили по разным тюрьмам — я побывал и в псковской тюрьме, и в новгородской, в Мордовии в Рузаевке, а потом еще в Крестах. Следователи узнали, что денег у меня много, и боялись, что я подкуплю охрану и сбегу или буду через знакомых пытаться мешать вести расследование. Из-за дела майора Буянова меня считали особо опасным подозреваемым, и приезжавшие ко мне разные сотрудники из Москвы все проверяли, как и зачем я оказался в те дни, когда произошло убийство, в Грозном. В конце концов они убедились, что к тому преступлению я отношения не имею, и мной вплотную занялись эстонские следователи.

Удалось ли найти убийц майора Буянова, так и осталось неизвестно. По крайней мере, я об этом ничего не слышал. Но позже я узнал, что помимо меня из-за той истории в тюрьму попали еще почти 30 человек. Расследование убийства сотрудника МВД велось на высшем уровне, следователи из Москвы тщательно проверяли всех, с кем тот мог перед смертью встречаться в Грозном, и у многих, как у меня, обнаружились свои грехи — кто-то брал взятки, кто-то воровал, кто-то спекулировал. Насколько помню, в итоге посадили директора и несколько администраторов гостиницы в Грозном, где мы и майор Буянов останавливались, начальника местной милиции, некоторых его подчиненных и еще много других людей.

Что касается дела о моих махинациях с колхозами, то следователи нашли много доказательств, хотя и не все улики сохранились. Незадолго до разоблачения я удачно съездил в командировку по автозаводам — на ГАЗ, АЗЛК и ЗИЛ, где добыл партии двигателей, агрегатов и прочих запчастей к разным машинам. Все это я держал у себя на хуторе в десяти километрах от Таллина, где тогда жил, и по мере надобности развозил по колхозам. После ареста милиционеры пришли туда с обыском и, посчитав найденное свидетельством моей незаконной деятельности, на четырех грузовиках вывезли все добро на свой склад. Но пролежало оно там недолго. Через несколько дней некие воры, которых потом так и не нашли, взломали милицейский склад и все изъятые у меня запчасти утащили. Потом мне рассказали, будто часть этого имущества оказалась у следователя Калла, который среди прочих занимался моим делом. Уже много лет спустя, когда Эстония стала независимым государством, тот же следователь Калл, который перешел на работу в полицию, вместе с коллегами попался на подобной махинации, и его уволили.

Впрочем, и без этого для суда и следствия в моей истории все было ясно. Большую часть техники, которая прошла через мои руки, следователи признали похищенной — мной одним, при помощи подруги и приятеля. По-другому написать, как и было на самом деле, по советским порядкам было очень сложно. Ведь тогда бы, как моих сообщников по спекулятивным сделкам, за полученные взятки и подделку документов пришлось сажать и всех тех, с кем я имел дело в совхозах и колхозах, на всех заводах и складах. В общем, десятки человек, хотя в то время все предприятия так и жили. Поэтому почти все мои поставщики — кто сам, а кто поглупее, по подсказке следователей, — дали показания, что все, что я перепродавал, якобы было мной нагло похищено. Конечно, это было смешно. Получалось, как будто я спокойно приезжал на многих грузовиках на склады самых разных организаций и вывозил все это добро десятками и сотнями тонн, невзирая на охрану и высокие заборы. И еще все грузил в грузовики руками в одиночку. Но суд тогда был советский, социалистический, и если шла речь о хищении социалистической собственности, на такие детали никто не обращал внимания. В итоге меня обвинили в воровстве, спекуляции, подделке документов и хищении социалистической собственности.