Босяки и комиссары

Для начала встретился с Лембой, который названивал мне, еще когда я был в Москве. Сначала он сообщил, что его люди разыскали наконец Олвера, и он сидит теперь под замком до моего возвращения. Лемба хотел, чтобы мы все вместе обсудили историю с кражей моего MDP, чтобы договориться, кто и сколько денег должен будет выплатить и кому именно. По его плану, Олвер и Сергей должны были мне восполнить пополам стоимость моего товара, и еще «общаковские» хотели получить с них «штрафы» за свою работу по их розыску. Но когда я приехал в Таллин, оказалось, что Олвер умудрился сбежать из-под охраны, и теперь его снова ищут.

Зато Лемба обрадовал тем, что договорился с разными людьми о продаже наших таблеток. У него уже нашлись покупатели в самой Эстонии и кое-кто даже в Германии, и его люди вели переговоры с партнерами в некоторых других странах. Я в свою очередь решился дать Лембе координаты своего голландского приятеля Джакиеса. Если уж он знал, что делать с моим MDP, наверняка и от готовых таблеток не откажется. При этом мы с Лембой договорились, что я буду заниматься только производством экстази и отгружать им его на реализацию, а переправку за границу они пусть организуют сами.

Попутно я занялся усовершенствованием таблеточного станка. В одной фирме я нашел специальный счетчик — небольшой аппарат, который крепился к станку и позволял учитывать каждую выплюнутую им таблетку. Так что теперь не надо было каждый раз все по несколько раз взвешивать, чтобы подготовить оптовые брикеты на продажу. Кроме того, я снял с ротора и отдал гравировщику все 36 инструментов, прессовавших таблетки, чтобы он вырезал на них фирменный знак. Я попросил его изобразить логотип в виде креста, по форме вроде старинных военных наград. Так что теперь мой товар скоро должны были узнавать и, как я рассчитывал, он станет пользоваться большим успехом, нежели у других поставщиков. В первую очередь я имел в виду, конечно, Марво с его друзьями, поскольку первое время основные покупатели у нас должны были быть одни и те же. И я знал, как сделать так, чтобы мои таблетки были лучше и дешевле.

За такими заботами жизнь очень скоро вошла в рабочее русло. Привезенного из Москвы запаса жидкого экстази было достаточно, чтобы обеспечить работой и меня, и людей Лембы на пару месяцев вперед. За первой партией таблеток через несколько недель я изготовил вторую, потом третью. За один подход к станку я обычно изготавливал от 200 до 400 тысяч таблеток.

Первые партии я передал Интсу, который сразу договорился отправить их в Финляндию и Швецию. Яанус тем временем связался с человеком, возившим экстази в Норвегию. Поскольку мы предложили цену меньше, чем просил Марво, тот согласился взять на пробу несколько упаковок. По паре упаковок стали брать и люди, присланные Лембой, правда кто именно из них куда отправлял мои таблетки, я толком и не знал.

По возвращении из Москвы я, как обычно, доложился Калле и потом регулярно рассказывал ему о своих успехах. Он хотел знать все в подробностях — где я расположил свою базу и как там все обустроено, какое оборудование у меня, когда и сколько делаю таблеток и кому отдаю на продажу. Каждый раз, как я что-то изготавливал, Калле просил обязательно приносить ему образцы — таблетки, жидкий MDMA и уже кристаллизованный порошок. Он все это отправлял на экспертизу в свою лабораторию, а потом рассказывал мне о качестве товара, чем, как правило, меня очень радовал. Почти все, что я ему передавал, оказывалось столь высокой очистки, какую их полицейские эксперты еще никогда не встречали.

Вдохновленный такими успехами, я начал экспериментировать и попробовал сделать новый вид наркотика — как я его назвал, синтетический кокаин. Еще в Москве, обсуждая разные технологии с Владом и другими знакомыми химиками, я узнал, что если жидкий MDMA помимо обычных химикатов, нужных для кристаллизации, обработать еще жидким эфиром, то получится уже совсем мелкий порошок, вроде талька, который можно употреблять не в таблетках, а нюхать, как кокаин.

В этой технологии надо было очень строго соблюдать несколько параметров химической реакции, и я даже заказал в Италии специальный лабораторный аппарат — «Ротавапор», ротационный испаритель, который одновременно и поддерживал температуру, с точностью чуть ли не десятых долей градуса, и все постоянно перемешивал. С его помощью я получил действительно удивительную вещь — очень чистый экстази в виде нежного и легкого как пух порошка. Попробовав его, я удивился, что и действие оказалось такое же нежное и приятное, и решил, что, может, стоит попробовать продвигать на рынок новый продукт. Продавать его сразу было глупо, поскольку никто не знал, о чем идет речь, и я стал раздавать порошок знакомым на пробу, чтобы они поделились впечатлениями.