Читаем Босяки и комиссары полностью

Калле на суде вину не признал и потому позже имел право обжаловать приговор. Когда он подал апелляцию, я позвонил его бывшему помощнику и попросил о встрече. Он не побрезговал и пришел ко мне в тюрьму. Когда он сел за стол напротив, я сразу без обиняков ему выложил:

— Я думаю, полиция заинтересована в том, чтобы я этим летом смог выйти на свободу досрочно.

Тот презрительно спросил, с чего вдруг я выдумал такую глупость и с какой стати они должны обо мне ходатайствовать перед судом. Но сразу не ушел, поняв, что я пытаюсь торговаться.

— У Калле скоро новое рассмотрение дела, — сказал я. — Вряд ли ему нужен будет новый шум, который я могу поднять в газетах о том, что вы скрыли все основное производство наркотиков. Ведь вы так и не стали ничего проверять, о чем я писал и о чем журналисты вам говорили. Кроме того, теперь у КаПо может появиться новый свидетель. Я слышал, вроде Яанус готов дать им показания. Вполне может быть, что ему, как и Интсу, дадут возможность воспользоваться 205-й статьей. Возьмут под защиту. Тогда у Калле точно дела совсем другие пойдут. Так хорошо, как сейчас, уже вряд ли будет.

Полицейский выслушал меня мрачно, но не перебивал. А когда я закончил, с минуту так же хмуро молча посидел за столом, обдумывая услышанное, и, уже вставая, произнес:

— Я тебя понял. Подумаем, что можно сделать.

Кто такой Яанус и что он мог рассказать КаПо, помощник Калле знал хорошо. Трудно сказать, был ли он раньше посвящен во все тонкости взаимоотношений своих коллег с Марво, Змеем, мной и другими нашими компаньонами. Но уже после моего ареста полиция несколько раз говорила с Яанусом, когда приходилось делать вид, что там проверяют мои обращения и жалобы. Конечно, тогда он рассказывал, что ничего не знает и про наркотики слышит первый раз, но так ведь и полицейские это от него и хотели услышать. И этого, в общем, не скрывали. Кроме того, наверняка полицейские допрашивали его и после показательного разоблачения «наркозавода» под Пярну. Яануса хорошо знали многие, кто был арестован по тому делу, и тот же заместитель Калле, если раньше ничего и не слышал о Марво и Змее, теперь-то наверняка был в курсе всех взаимоотношений внутри нашей прежней компании. Многие без всяких сомнений рассказали и о моей дружбе с Яанусом, и о том, что он был одним из близких партнеров того же Интса, давшего показания на комиссара.

С самим Яанусом я, после того как мне вынесли приговор, довольно часто разговаривал по телефону. Его пока люди Калле не трогали, но сам он все думал, что же ему дальше делать. Поскольку Марво и Змей оставались на свободе, он по-прежнему был у них фактически в полном подчинении. С одной стороны, на нем так и висел огромный долг за пропавшие во время полицейских облав партии наркотиков, которые он раньше отправлял. С другой стороны, уйти от Марво, просто послав его куда подальше, он тоже не мог. Марво прекрасно знал если не все, то очень многие дела Яануса, когда и где он сам изготавливал наркотики, кому продавал и отправлял, и в любой момент мог сдать его тем же людям Калле, которые бы упекли его в тюрьму очень надолго.

Я сказал Яанусу, что в его положении, наверное, самый лучший выход тоже попробовать обратиться в КаПо. К его показаниям там наверняка отнеслись бы более внимательно, чем к моим. Он не был судим, не находился под следствием, ему не надо было ни от кого защищаться и казаться лучше, чем он есть. Так что его слова, без сомнения, представлялись бы куда более ценными и достоверными для прокуратуры и суда. И Яанус со мной в конце концов согласился, раздумывая только, когда лучше это сделать.

Помощник Калле, конечно, понимал если не все эти тонкости, то очень многие из них. И я полагал, что хоть тут в полиции со мной станут считаться. В итоге со мной посчитались, но совсем не так, как я думал.

После того разговора прошло недели три, но так ничего и изменилось. Я пару раз звонил в полицию и интересовался по поводу их решения о возможности моего освобождения, но там отвечали, что все еще что-то решается. И вот однажды утром я читал газету и вдруг похолодел, увидев маленькую заметку в хронике происшествий.

В статье рассказывалось о пожаре, случившемся на бензоколонке на окраине Таллина. Там загорелась машина, но огонь быстро потушили и ничего страшного не произошло. Однако находившийся внутри мужчина задохнулся и погиб.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интересное время

Бог нажимает на кнопки
Бог нажимает на кнопки

Антиутопия (а перед вами, читатель, типичный представитель этого популярного жанра) – художественное произведение, описывающее фантастический мир, в котором возобладали негативные тенденции развития. Это не мешает автору сказать, что его вымысел «списан с натуры». Потому что читатели легко узнают себя во влюбленных Кирочке и Жене; непременно вспомнят бесконечные телевизионные шоу, заменяющие людям реальную жизнь; восстановят в памяти имена и лица сумасшедших диктаторов, возомнивших себя богами и чудотворцами. Нет и никогда не будет на свете большего чуда, чем близость родственных душ, счастье понимания и веры в бескорыстную любовь – автору удалось донести до читателя эту важную мысль, хотя героям романа ради такого понимания приходится пройти круги настоящего ада. Финал у романа открытый, но открыт он в будущее, в котором брезжит надежда.

Ева Левит

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Фантастика: прочее
Босяки и комиссары
Босяки и комиссары

Если есть в криминальном мире легендарные личности, то Хельдур Лухтер безусловно входит в топ-10. Точнее, входил: он, главный герой этой книги (а по сути, ее соавтор, рассказавший журналисту Александру Баринову свою авантюрную историю), скончался за несколько месяцев до выхода ее в свет. Главное «дело» его жизни (несколько предыдущих отсидок по мелочам не в счет) — организация на территории России и Эстонии промышленного производства наркотиков. С 1998 по 2008 год он, дрейфуя между Россией, Украиной, Эстонией, Таиландом, Китаем, Лаосом, буквально завалил Европу амфетамином и экстази. Зная всю подноготную наркобизнеса, пришел к выводу, что наркоторговля в организованном виде в России и странах бывшего СССР и соцлагеря может существовать только благодаря самой полиции и спецслужбам. Главный вывод, который Лухтер сделал для себя, — наркобизнес выстроен как система самими госслужащими, «комиссарами». Людям со стороны, «босякам», невозможно при этом ни разбогатеть, ни избежать тюрьмы.

Александр Юрьевич Баринов

Документальная литература
Смотри: прилетели ласточки
Смотри: прилетели ласточки

Это вторая книга Яны Жемойтелите, вышедшая в издательстве «Время»: тираж первой, романа «Хороша была Танюша», разлетелся за месяц. Темы и сюжеты писательницы из Петрозаводска подошли бы, пожалуй, для «женской прозы» – но нервных вздохов тут не встретишь. Жемойтелите пишет емко, кратко, жестко, по-северному. «Этот прекрасный вымышленный мир, не реальный, но и не фантастический, придумывают авторы, и поселяются в нем, и там им хорошо» (Александр Кабаков). Яне Жемойтелите действительно хорошо и свободно живется среди ее таких разноплановых и даже невероятных героев. Любовно-бытовой сюжет, мистический триллер, психологическая драма. Но все они, пожалуй, об одном: о разнице между нами. Мы очень разные – по крови, по сознанию, по выдыхаемому нами воздуху, даже по биологическому виду – кто человек, а кто, может быть, собака или даже волчица… Так зачем мы – сквозь эту разницу, вопреки ей, воюя с ней – так любим друг друга? И к чему приводит любовь, наколовшаяся на тотальную несовместимость?

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы
Хороша была Танюша
Хороша была Танюша

Если и сравнивать с чем-то роман Яны Жемойтелите, то, наверное, с драматичным и умным телесериалом, в котором нет ни беспричинного смеха за кадром, ни фальшиво рыдающих дурочек. Зато есть закрученный самой жизнью (а она ох как это умеет!) сюжет, и есть героиня, в которую веришь и которую готов полюбить. Такие фильмы, в свою очередь, нередко сравнивают с хорошими книгами – они ведь и в самом деле по-настоящему литературны. Перед вами именно книга-кино, от которой читатель «не в силах оторваться» (Александр Кабаков). Удивительная, прекрасная, страшная история любви, рядом с которой непременно находится место и зависти, и ненависти, и ревности, и страху. И смерти, конечно. Но и светлой печали, и осознания того, что жизнь все равно бесконечна и замечательна, пока в ней есть такая любовь. Или хотя бы надежда на нее.

Яна Жемойтелите

Современные любовные романы

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука