Босяцкие баллады

По дороге пыльной,
с ветрягой сильной
канает уркан в края родимые,
впреди него дали невидимые;
с махрой во скрице,
с бородкой на лице
канает зека без конвоя домой:
так снова за лагерной брамой…

Ворота зоны вахтой отначены:

года златые вором заплачены;
треплет ветер бродяги волоса,
за плечами запретные полоса.

Бросил он зековскую шаронку,

обратился в родскую сторонку:
наконец оказался на волюшке,
снова шастает он по полюшке…

Семерик свой вконец отчалил,

из лагеря строгого он отвалил:
не слышен гам подлячих псов,
нету дверей запертых на засов.

Не из за решета светит солнце,

клопов не давит он на шконце;
за урканом нет больше дозору,
легавые не держат зека созору…

У гопника немень кола и двора,

и вдали никто не ожидает вора;
синевой покрыт он всем телом
и не завяжет с босяцким делом…

* * *

За спиной оставил он темницу,

ветер вольный стегает по лицу;
выскочил он с духом прежним,
снова дышит воздухом свежим.

Без цели глухою тропой бегает

и вскоре на просторы он зекает:
вдали жиган от градов и людей,
где нету пошлых гадов и судей…

Горит заря над широкой степью;

птицы в вышине кружат цепью;
гуляют на ветру зерна пшеницы;
парят в небе облаков вереницы…

Осени солнце над скалой висит,

комонь к восходу вольно рысит;
лындает вор по ковылям седым,
бросает взоры за конем гнедым.

На стогах сенца место занимает,

голосам степной земли внимает,
зрит голубей танцы под лучами:
в небесной сини летают кучами…

По дороге пыльной,

с ветрягой сильной
канает уркан в края родимые,
впреди него дали невидимые;
с махрой во скрице,
с бородкой на лице
канает зека без конвоя домой:
так снова за лагерной брамой…

Таёжный Волк, 09.2014

Тропа скитаний