Босиком до небес

Свадебный эскорт выехал в Дербент. Там было застолье, многочисленные гости поздравляли молодых и Хасана с Марьям. Целый день длилось торжество. Музыка и песни сопровождали свадьбу, которая двинулась дальше в горный район. Хасан впервые увидел эти места. Совсем недалеко кажется, а мир другой. Народ говорит на этническом языке и по-русски одинаково хорошо. Дома отличаются строением. Началось празднование, и казалось, никогда не закончится. Хасан, Марьям, Люба и Арсентий попрощались со всеми. Хасан сказал дочери, что у неё с этого момента своя жизнь. Их не отпустили без подарков, и брат Абакара сел за руль его машины для того, чтобы отвезти новых близких и родственников. На вокзале станции Люба нежно простилась с подругой. Хасан передал мешок с рыбой и мешок с дичью Арсентию:

– Чуть трофеи не забыл, – подмигнул Хасан.

– Всего вам доброго, в любое время ждём у нас! – с этими словами Арсентий с Любой зашли в поезд.

С каким-то слегка тоскливым настроением возвращались Хасан с Марьям домой в селение. Забыли про изменения сразу, как вошли в дом. Всё было прибрано и приготовлено. Садык ходил важный в обновках, которые привезла Вера.

– Ну, доченька, ещё раз здравствуй, – сказала Марьям с наворачивающимися слезами радости на глазах.

Галима

Вечером Хасан сказал Марьям:

– Одна дочь в другом районе. Вера тоже устроилась в городе. Вот и наступило то время, когда дети стали взрослыми. Садык останется всегда с нами, видно, что он охотно мечтает о своём хозяйстве.

– Да, Хасан, наша жизнь складывается, и дети нашли своё место в жизни.

Следующий день начался в обычном ключе, лето было в полном разгаре. Марьям сушила фрукты и сортировала орехи и чеснок. Хасан запряг в повозку верного коня, погрузил мешки и отправился на мельницу вниз к реке. Пока мельник молол муку, Хасан наловил форели и вспоминал чудесный день, когда он в компании Арсентия ловил рыбу и охотился.

Галима забеременела, жила в доме родителей Абакара по их настоянию. Занималась хозяйством, и месяц за месяцем жизнь выравнивалась в повседневной рутине. Она хорошо понимала и говорила на языке родных по линии Абакара. Её воспринимали как свою, но бывшая семья с оставленной женой Абакара всячески настраивали других жителей против неё.

– Это своей красотой и коварством она заманила в сети Абакара, – не унималась обиженная женщина.

При этом Галима была ни в чём не повинна. Спокойно занималась хозяйством, жила смиренно. Родила сына Абакару, которого назвали Мурадом. Мурад был крикливым малышом, всё в доме сосредоточилось вокруг него. Галима, привыкшая к повышенному вниманию по отношению к себе, заметила проявление большей заботы к Мураду от Абакара. Всем сердцем Абакар любил младенца. Постоянно что-то привозил, сам брал на руки при каждом случае, когда находился дома. Родители Абакара, заметив отцовскую любовь к сыну, окружили заботой и вниманием только его. Заставляли Галиму беречь и заботиться о Мураде, как о самом главном человеке в доме.

Галима возненавидела сына, который совсем ещё был младенцем и имел право только на любовь. Муж был менее внимателен к Галиме, и она всё чаще стала тосковать. Упрекнуть мужа и его родных ей было не в чем, всё достойно в их доме, но красавица раскрывала в себе зреющие качество своенравия. Она считала себя особенной в сравнении с другими женщинами, а на вид показывала кротость и послушание. Люди всегда чувствуют, что за сущность у человека и на Галиму со временем стали обращать всё меньше внимания. Требовали от неё только безграничной материнской заботы. Галима, понимая замкнутость ситуации, изображала любящую мать, как могла. Прошёл год, с тех пор как Галима стала женой Абакара. Себя она в этом районе стала чувствовать совсем одинокой. Теперь она в полной мере понимала свою мудрую мать. Марьям, которая согласилась идти за мужем, оказавшись среди людей другой культуры, ни разу не показала детям, что она мучается или разочарована. Сейчас Галима оценила силу духа Марьям, всё поняв на своём примере. Красавица Галима чувствовала себя «белкой в колесе». Её своенравие никого не волновало. Домой она уехать не могла. Всё поняв в семейной жизни, она осознавала, что к родителям ей путь тоже закрыт. Смирилась со своей долей и старалась быть идеальной женой. Предчувствие в ней всё нарастало от того, что Абакар относится к ней умеренно и никогда после рождения Мурада не показывал ей восхищения ею, которое было прежде. Только сын стал объектом любви Абакара.

Абакар не забыл и первую жену с дочерью. Он спокойно, когда хотел, мог прийти в тот дом как муж и отец, содержал их и считал также своей семьёй. Он мог обеспечивать своих жён. Галиме никто не говорил лишнего, требуя от неё заботы о сыне, и только. Первая жена при этом продолжала бороться за внимание Абакара, и страсти, которые бушевали в её душе, знала только эта огорчённая появлением Галимы женщина. Она понимала, что родив сына, Галима укрепилась в положении жены, но всё равно не бросала свои надежды тоже родить Абакару сына и превзойти соперницу.