Босиком по 90-м

– Духовой что ли? – усмехнулся тот. – Ладно, посмотрим. А искать меня не надо. Завтра в это же время мы опять к тебе придём. За бабками. Готовь тридцатку. Сегодня тебя бить не будем. Подождём до завтра.

Он плюнул на пол, и они ушли.

Алик тут же закрыл офис, остановил такси и поехал в известное в городе кафе, где собирались друзья Шаха. Надо сказать, что после своего освобождения он помогал своим недавним сокамерникам. Кроме продуктовых передач, раз в месяц Алик, по согласованию со мной, отдавал разные суммы людям Шаха. Тот знал об этом и однажды даже прислал из тюрьмы маляву, в которой было написано: «Алику. Благодарю за помощь. Обращайся. Шах». Эту записку мой компаньон с гордостью показал мне. Он носил её в кармане своего модного пиджака. Но мне это не нравилось. Я был уверен, что рано или поздно зависть со стороны людей Шаха приведёт к конфликту. Стоит нам хоть раз попросить у них помощи, как те сразу предложат «крышу». А это уже далеко не дружба. Однако Алик убеждал меня, что и с братвой можно иметь нормальные отношения и в то же время, не быть одним из них, то есть не бояться, что тебя посадят.

Я прилетел из Якутска утром следующего дня и узнал, что вечером предстоит неприятная встреча с братом Самира. Все эти подробности Алик рассказал ещё в аэропорту. Он был на удивление спокоен и уверил меня, что дагестанская группировка на его стороне. Мне надо будет лишь признать сумму долга и подтвердить дату возврата. Остальное – не моё дело. Он сам во всём разберётся и можно не волноваться. Только в его слова мне не особенно верилось.

Придя домой, первым делом я открыл уже почти забытую записную книжку Деда. Ко всем старым датам добавилась только одна прошлогодняя запись – 22.11.94. И опять рядом стояла галочка. Свободного места оставалось всё меньше. Но тогда я ещё не задумывался о последствиях. «Да, – рассудил я, – стало быть, этот недоделанный «сын Арарата» чуть не угробил меня тогда в поле, перед первым рейсом. А вот зачем он нажаловался на нас брату Самира – непонятно. Вероятно, зависть.

Неопределённость – вещь отвратительная. Особенно, если ты знаешь, что от тебя почти ничего не зависит. И кто знает, как изменится моя и Алика жизнь после вечерней разборки? Чтобы отвлечься от дурных мыслей, я включил телевизор. Показывали войну в Чечне. В Грозном шли тяжёлые уличные бои. Отряды сепаратистов, постепенно оставляли город. Наши солдаты, с перепачканными сажей лицами, перекуривали после атаки.

Усталость взяла своё, и я сам не заметил, как заснул. Слава богу, что перед этим поставил будильник. Молоточек «Севани» тарабанил отбойным шахтёрским молотом. Я умылся и наскоро перекусил. Старый армейский принцип: если не знаешь, что тебя ждёт впереди, первым делом поешь – в данном случае был как нельзя кстати.

На улице бушевал ветер. Он завывал в трубе школьной котельной, точно в огромном свистке, рвал рекламные щиты и чуть не сбивал с ног прохожих. Погода, будто предчувствуя недоброе, уговаривала меня остаться дома.

У обшитого железом ларька с надписью «Круглосуточно» стояло такси, которое я и нанял. Водитель, под негромкую музыку песни Евгения Кемеровского «Братва не стреляйте друг друга», ругал частный инвестиционный фонд «Южный», куда вложил семейные ваучеры и остался ни с чем. И если «МММ» уже лежало на дне, то клоны этой мошеннической структуры, точно метастазы, покрывали всю Россию. Ещё несколько месяцев назад в красноленинском аэропорту садились грузовые АН-26 с логотипом «РДС-АВИА». Финансовая компания «Русский Дом Селенга» создала свою авиакомпанию исключительно для того, чтобы перевозить деньги вкладчиков в основной офис со всех концов нашей необъятной страны». Вот это размах!

Жигули остановились на улице Ленина, рядом с политехническим институтом. Я поднялся наверх и зашагал по длинному коридору, в котором кипела авантюрная коммерческая жизнь. Синим светом мерцали экраны мониторов с программой «Лексикон». Из открытых дверей чужих кабинетов слышалось, как кто-то по телефону менял два вагона леса на вагон краски, краску на тушёнку, а тушёнку на водку… Инфляция была запредельной, и бартер правил экономикой.

Алик стоял у окна и курил.

– А! Вот и ты! Могу обрадовать – никакой разборки не будет. Всё разрешилось само собой ещё днём. Дагестанцы нам помогли. Мы должны отдать брату Самира всего десятку зелени. Деньги у нас есть, так что можно не переживать. Завтра я им отнесу. Но, как ты понимаешь, помощь людей Шаха не бескорыстна. Теперь они будут поставлять нам фуры с товаром для отправки в Якутск под реализацию. По-моему, неплохой вариант.

– И по каким же ценам?

– Не знаю. Они говорят, что всё будет нормально.

– Нормально? Для кого? Ты же понимаешь, что, фактически, они входят в наш бизнес. Это плохо. Проще было с чеченцами договориться.

– Да? Думаешь, они бы не влезли бы к нам? Ещё бы заставили работать на них и по бабкам отчитываться. Платили бы нам мизерную зарплату и никуда бы мы с тобой не делись. Ты видел, какая в Грозном война? Им завалить нас – как воды выпить.