Босиком по 90-м

Ерёмин оказался прав по поводу сексуальной неуёмности сорокалетних женщин. Татьяна или Танечка, как я её теперь называл, призналась, что уже почти полгода у неё никого не было. И теперь создавалось впечатление, что она не только хочет испить всю чашу интимных удовольствий, но и запастись впрок теми ощущениями, которых она была так долго лишена. Во время коротких перерывов мы шли на кухню, и Таня угощала меня бутербродами с крабовым мясом. Крабы и апельсиновый сок были единственными продуктами в её холодильнике. Вообще, быт и жизнь одиноких бездетных женщин сильно отличается от привычного для меня семейного уклада с присущим ему шумом и иногда беспорядком. А тут всё лежит на своём месте, и – мыслимо ли? – на листьях фикуса нет пыли! Но вещи: статуэтки, посуда и даже картины на стенах – будто заснули. От них не исходит ни радость, ни грусть. Они точно ждут своего пробуждения. Но придёт ли оно? И если придёт, то надолго ли?

Татьяна сообщила много интересного про Верёвкина. Всё оказалось намного сложнее, чем даже мне рассказывал Ерёмин. Сразу после проблемного рейса в Шарджу директор «Томск-Тура» решил с нами рассчитаться. Живых денег у него не было, но имелись векселя Министерства путей сообщения, которые гасились так называемыми железнодорожными тарифами, то есть правом перевозки грузов на определенную сумму по железной дороге. Чтобы превратить их в деньги, он обратился к первому заместителю городской администрации, чья фирма занималась подобными операциями. У него был самый маленький дисконт, да и провернуть всю операцию он обещал очень быстро. В договоре было указано, что часть платежа эта организация-агент должна была перевести на наш счёт, в Красноленинск.

– Я сама набирала этот договор на компьютере, – поясняла Танечка. – Но чиновник, узнав про беды Верёвкина с бандитами, передумал возвращать деньги. Нет, он не отказывался, но тянул с расчётом под разными предлогами. А моему директору уже было не до него. Он метался, пытаясь найти новые источники погашения долгов, а потом, когда увезли жену и вовсе впал в депрессию, запил.

– Что значит «увезли»? Здесь же не Чечня.

– Она была в офисе, когда туда вошли трое парней в кожаных куртках. Не говоря ни слова, они начали бить Владимир Ивановича. Алёна стала просить оставить мужа в покое. Тогда один из них сказал, что она поедет с ними и будет жить на квартире до тех пор, пока её муж не рассчитается по долгам с каким-то Музаффаром. Она до сих пор там и находится: стирает, готовит им еду. И что удивительно: никто её пальцем не трогает. Я слышала, что их старший как-то сказал, дескать, умная и красивая женушка дураку досталась. А за детьми пока присматривают её родители.

– Откуда тебе известны такие подробности?

– А мне об этом рассказывал сотрудник соседней фирмы. Он связан с бандитами через своего родного брата, который недавно вышел на свободу.

– А фамилию этого сотрудника не помнишь?

– Ерёмин. Негодяй каких свет не видывал. Приставал ко мне. Говорил, что и меня увезут к Алёне, если я с ним не пересплю.

– И что ты?

– Пригрозила милицией.

– А он?

– Рассмеялся и наговорил мне кучу пошлых угроз. С тех пор на работу я не хожу.

– А на что же ты сейчас живёшь?

– Есть небольшая заначка, откладывала на отпуск. В Анталью мечтала слетать. Владимир Иванович обещал бесплатный пролёт, но видно, не суждено.

– А как фамилия этого первого зама, который обещал обналичить ж/д тариф?

– Дудкин Андрей Валерьевич. Его фирма называется «Европа-Инвест». Она находится в соседнем с администрацией здании. Там всем заправляет его родной брат, но главные вопросы решает непосредственно Андрей Валерьевич. – Она посмотрела на меня и спросила: – Ты собираешься с ним встречаться?

– Да, думаю завтра с утра.

– Подожди. У меня есть ксерокопия этого договора. Сохранила на всякий случай.

Через минуту Татьяна вновь вернулась на кухню.

– Вот, возьми.

Я пролистал договор и убедился в правдивости Татьяниных слов. Верёвкин, действительно, распорядился заплатить нам. Правда, не всю сумму, но большую часть.

Теперь план действий стал ясен.

В гостиницу я так и не поехал. Пришлось, правда, сходить в магазин и купить продуктов. Крабовое мясо и апельсиновый сок закончились.

Утром я заехал в «Сибирь», побрился, сменил сорочку и направился в городскую администрацию Томска.

Трёхэтажное здание старой дореволюционной постройки и сегодня имело величественный вид. К самому Дудкину меня не пропустили, но соединили с его секретарём. Я сообщил, что приехал издалека. И у меня очень важный разговор. Минут через пятнадцать мне выдали пропуск и провели прямо в кабинет первого заместителя главы города.

За столом сидел уже немолодой – лет пятидесяти – чиновник и что-то сосредоточенно писал. Он поднял на меня глаза и предложил сесть. Всем своим видом и манерой держаться он напоминал первого и последнего вице-президента России, отставного генерала Руцкого, которого до расстрела Белого дома так часто показывали по телевизору.

– Мне доложили, что вы прибыли из самого Красноленинска. Что заставило вас добираться в такую даль?

– Долги.

– Простите?