Босиком по лужам

Я открыла карту, в надежде найти пути объезда, понимая, что дело это гиблое и бесперспективное. Черт меня дернул заехать в тот магазин! Потеряла сорок минут драгоценного времени. Увы, путей объезда пробки не существовало. Максимум, который я смогу себе позволить, — это побыстрее добраться до кольцевой автодороги. А дальше?.. Сделала музыку погромче и расслабилась. Толку волноваться? Кондиционер приятно холодил ноги. На улице +28, в моей Toyota Rav 4, которую я ласково называю пепелацем, — +22. Лепота.

Через час я ткнула морду своего пепелаца в первый попавшийся просвет между автомобилями у международного терминала Шереметьево-2 и резвым карьером понеслась в зал прилета, проклиная на чем свет стоит шпильки и дурацкую юбку, норовящую задраться выше положенного. Полина встретила меня гневным взглядом из-под тщательно выщипанных бровей. Идеально нарисованные губы в негодовании скривились.

— Ой! — испуганно пискнула я. — Ты сегодня такая красивая!

— Вечно ты опаздываешь, — зарычала она.

— Прости, любовь моя, — нежно поцеловала ее в щеку. — Ты же знаешь, какие пробки на дорогах! Гнала как сумасшедшая! Ну, где это чучело с «гнездом» на голове? — я заозиралась, пытаясь найти заморскую зверюшку.

— Багаж они никак получить не могут. Наверное, у мальчика так много косметики, что ее не пропускают таможенники — они просто не понимают, зачем парню такой чемодан, думают, что спекулировать будет.

— Злая ты какая-то, — хихикнула я. — Что-то случилось?

— Михалыч мне все нервы измотал, — дулась она, премило складывая губки бантиком. — «Где переводчик, где переводчик?» Надоел уже.

— О’кей, поняла. С меня обед в «Елках-Палках».

— Так просто не отделаешься.

— Хорошо-хорошо. Уговорила! Пойдем в «Ги-Но Таки». Как ты любишь.

— Ну если только туда… И послезавтра! Пока ты опять куда-нибудь не свалила.

— Не, я только через неделю в Иран улетаю. Так что время есть.

— Эх, Маха, удивительная у тебя жизнь. Весь мир, наверное, уже посмотрела.

— Знаешь, иногда очень хочется заснуть не в душном номере на протухших от влажности простынях в какой-то дыре мира, а дома на своей кровати, не опасаясь, что тебя по ошибке пристрелит какой-нибудь обдолбанный мутант или укусит какая-нибудь ползучая тварь. Я вот из Колумбии через Канаду и Амстердам выбиралась. Спасибо Родриго. А то выслал бы меня на родину в бандерольке, вот бы ты локти кусала, что не уделяешь мне внимания.

— Ой, прекрати! Сто лет ты кому-то нужна в бандероль тебя запаковывать. Ты самый мирный человек из всех, кого я знаю. Хотя, да, нос, иной раз, не туда суешь. И потом, ты сама выбрала такую работу.

— Да, и горжусь этим.

В дверях возникла фигура мужчины. Высокий, крепкий. Взгляд, как у питбуля, готового к нападению, — внимательный, следящий за малейшим движением намеченной жертвы. Один уголок рта-пельмешки чуть вздернут вверх, и не понятно, то ли он противно ухмыляется стоящей перед ним прислуге, то ли просто всех презирает априори. Какой мерзкий тип. Следом шел мужчинка, невысокий, худенький, с простеньким, но удивительно обаятельным лицом. Походка прикольная — как у кошака, знающего себе цену, очень сексуальная. За мужчинкой семенила какая-то худосочная девица в кепочке со стразиками и огромных солнечных очках, если меня не подводит зрение, от Диор, тоже со стразиками. И только когда девица открыла рот, стало понятно, что это тот самый парень, по которому мир сходит с ума.

— Я не поеду ни в какой ресторан. Я хочу в душ, — юная звезда топнула ножкой и упрямо уставилась куда-то в сторону, всем своим видом показывая недовольство.

— Билл, но нас ждут в ресторане, — удивленно произнес мужчинка. — Ты полчаса назад все уши мне прожужжал, что хочешь есть.

— Я сказал, что хочу в душ, — процедил Билл настырно. — Точка.

Я посмотрела на стоящих за его спиной ребят и поняла, что решение на самом деле коллективное, просто парень взял на себя смелость его озвучить. А там, где решение принято коллективом, спорить бесполезно. Полина шумно вздохнула и закатила глаза. Иван Михалыч нервно усмехнулся.

— Что с рестораном? — тихо спросила я у Полли.

— С двух до четырех спецобслуживание. Потом они едут на репетицию.

— Время критично?

— Нет, но это будет стоить мистеру Роджеру лишних десять шиллингов.

Что в переводе на русский язык означало: если парни не уложатся в оговоренное время, контора попадает на деньги. Конечно же, насильно их из-за стола никто не выгонит, но… Мои часы показывали без четверти час. Гостиница в самом центре. Дорога в центр, как не смешно, свободна. Стало быть, до места доберемся за полчаса, ну хорошо, минут за сорок. То есть в половине второго они будут в гостинице, а ресторан в десяти минутах езды от отеля. Ну и отлично!

— Господа, — я шагнула вперед, широко улыбаясь. — Герр… Простите, как вас?

Мужчинка аж перекосился весь. Ну надо же скорчить такую отвратную мину на мою доброжелательную улыбку.

— Дэвид Йост, — сделал он одолжение. — Продюсер.

— Очень, очень приятно, герр Йост, — светилась я от радости, протягивая ему руку. — Мария Ефимова.

Он ответил сухим рукопожатием и уставился на Полинку и Михалыча.