Босиком по облакам

– Угу, объясни это генералу ФСБ. Говорит, что наша программа распознавания лиц нужна даже в сыром виде. У них опять какой-то аншлаг.

– Ну да, Чемпионат Мира. Но пофиг. Сырое мы никому не даём.

– Фёдоров орал, что мы слишком долго возимся и намекнул, что есть ещё одно предложение с аналогичной разработкой.

– Ай-Ти-Системс? – напрягся я.

– Не знаю, похоже, что да. Им же вечно твои успехи покоя не дают...

– Угу, всех передовых инженеров переманить хотят. Иванченко я им не прощу. Кстати, ты не думаешь, что кто-то сливает им инфу?

– Не уверен. Вроде у нас все надёжные.

– Ладно, разберёмся. Фёдорову я сам позвоню. И безопасникам.

– Ты приедешь?

– Нет. На связи.

* * *

Позже, когда Мастер заговорил о доверии, захотелось уши заткнуть. Наш Мастер вообще тролль сотого уровня. Обычно мне это нравилось. Всегда скажет метко и по делу. Кому не нравится, до свиданья! Учителя в Тибете монахов вообще палкой бьют, а наш по времени и по персоне, но только словом. Мастер со всеми разный. Бывает, юморит, хоть записывай в цитаты из серии «Мой любимый сарказм», а бывает и добряком. Слушаешь его, и растворяешься в любви к миру и ко всем на свете. Даже нимб над собственной головой виднеется, и лопатки почёсываются — крылышки растут. Но сейчас я был зол, а он о доверии... Зачем только Лиза спросила?

И вообще скажите, какое, нафиг, доверие? Да я всего паре человек на свете доверяю, и то с оговорками. Каждый в моём окружении знает лишь то, что ему положено знать. Не больше. Но иногда меня просто распирает выговориться. Кому угодно, хоть бомжу на улице. Но и этот наверняка потребует денег и бутылку водки в обмен на конфиденциальность. И потому все эти проблемы, мысли, сделки, переговоры, бюджеты ум постоянно прокручивает в моей голове, как запертый в колесе хомяк. И бу-бу-бу, бу-бу-бу. Никак не замолкнет. Есть у меня мечта: отсутствие мыслей и тишина в голове. Хоть минут на пять. Кажется, это будет блаженством.

И тут Мастер сказал:

– « Не могут доверять никому люди, которые не доверяют себе. Психологи говорят, что в человеке, который не может доверять себе, обязательно есть закоренелая проблема с матерью. Что-то пошло не так. Поскольку мать – это первый человек в опыте ребенка. Если мать доверяет ребенку, если мать любит ребенка, ребенок начинает любить мать и доверять матери.1 » А потом и всему миру.

Вот тут мне захотелось громко рассмеяться. И свалить к чертям на полюс. Потому что если дело в матери, то всё пропало. Да и нужно ли мне это доверие? Я прекрасно тридцать шесть лет жил без него. У меня есть интуиция, с помощью которой я определяю рамки каждого. Всегда срабатывала. До сегодняшнего дня. Я снова зыркнул на Гаечку. Нет, пусть не прикрывается своей милотой и бурундучковостью. Я уже всё понял.

И вдруг до моих ушей долетело то, что меня добило на сегодняшний вечер.

– Ты сказала: “Мне так необходимо доверие”, и оно правда необходимо каждому, – говорил Мастер. – «Потому что доверие – это самое тонкое питание для жизни. Без доверия вы остаетесь голодными. Если вы не доверяете, вы не можете в действительности жить. Вы всегда опасаетесь. С глубоким доверием внутри все представления меняются. Тогда вы – дома... Тогда вы - не посторонний в мире... Не чужой, не иностранец2 ».

Откуда он знает? Хм... Иностранец. Именно так я себя всю жизнь и чувствую. Я привык к этому, подстроился. У нас, на Руси, кстати, к иностранцам хорошо относятся, словно те, из-за бугра, круче, умнее, сильнее. Можно этим пользоваться. Я так и поступаю. Улыбаюсь, как американец. Пашу, как немец. Ухожу без слов, как англичанин. Люблю секс, как француз. Мне комфортно! На кой чёрт что-то менять?!

Но в груди сдавило и захотелось с кем-нибудь подраться. Даже с Мастером. Вован говорит, он слышит мысли, так вот пусть слышит: «Идите вы все нафиг со своим доверием! Доверять можно было бы, но некому. Я всё сказал». И я улыбнулся по привычке. Милане, Вовану и Мастеру особенно. Как говорил мой любимый Мюнхгаузен: «Улыбайтесь, это всех раздражает»...

Эля