Босиком по облакам

– Ах, ты сожалеешь! – сузила я глаза. – А как твой язык повернулся меня подозревать, а?! Всё зная, ты спросил у меня о мотиве! Вот она, твоя любовь идоверие! Только логики для бизнесмена – фиг! Да если б я тебе эти спички не показала, ты б до сих пор медитировал под запись! Какой у меня был мотив – выводить себя же на чистую воду? Любовь к мазохизму? Так знай, я ненавижу боль, ненавижу обман и ненавижу всякие интриги!

Лицо Артёма вытянулось. Я сдвинула брови и пошла на него, как бык назамешкавшегося тореадора. Подул сквозняк, в лицо пахнуло мятой, сушившейся набольшой белой тряпке в холле первого этажа. Мы были уже у лестницы. Как незаметно кончилась кухня...

Я выдохнула раскалённый воздух из ноздрей и продолжила:

– А ты жадный. Ты ставишь себя в центр событий. Ты хочешь всё сразу: денег, просветления, удовольствий, йоги, секса, и чтоб тебе за это ничего не было! Так не бывает! Платить всегда надо!

– Да я и плачý! – нервно выкрикнул Артём. – И готов платить! И расплачиваться!

– Невозможно всё мерить деньгами! Я не о деньгах!

– И я не о деньгах! – Взъерошенный, он дёргано взмахнул руками, переступил с ноги на ногу. И вдруг покачнулся. Издал странный звук. И с грохотом полетел кувырком вниз по ступеням.

Весь мой гнев мигом смыло, будто контрастным душем. Я бросилась за ним:

– Артём, ты куда?

Секунды спустя мы оба остановились. Распластанный в неудобной позе, Артёмкривился и, часто дыша, пытался втянуть сквозь зубы воздух. Его глазарасширились, не моргая. На лбу выступили бисерины пота. Правая нога былавыгнута как-то странно. Я похолодела. Боже, да это же кость торчит! Артёмпопробовал подняться на руках, но скривился ещё сильнее и даже зажмурился.

– Артём... – проговорила я, – стой, не шевелись!

Он со стоном втянул сквозь зубы воздух. Отчаянно морщась, подтянул ноги и всё-таки сел, откинувшись на деревянную стеновую панель.

– Фух.

Я в ужасе прикрыла ладонью рот:

– Артёмушка, милый, родненький, очень больно?

– Ерунда, – выдохнул он, кусая губы.

– Прости меня, пожалуйста, Артёмушка!

Артём посмотрел на меня.

– Это ты меня прости. – И через силу улыбнулся. – Кажется, меня настиглапрарабдха-карма. Слава Богу, что не дошло до следующей жизни! Я бы не хотел тебя в этой терять, а там пока ещё родишься, пока найдёшь...

– Сейчас я скорую вызову! И лёд надо срочно! Будет легче, надо лёд... Простименя!

Он сглотнул.

– Подожди! – удержал рукой за предплечье. Его ладонь была ледяной. – Не тебе прощения просить. Дурацкая лестница. Как специально. Но не специально... Как бы я хотел, чтоб было так просто, Гаечка, и нога наизнанку пошла взаимозачетом! Я б тогда ещё и головой об стену, и что там ещё? Чтобы как у тебя... – Он сноваоблизнул губы, борясь с болью. – Только б ты простила меня, Эля. Я не смогу без тебя.

Я села перед ним на колени и, чуть не плача, погладила его кудрявую голову, щёку. Он прижал мою ладонь к себе.

– Я тоже, наверное, не смогу...

– Правда? – Он попытался улыбнуться, но моргнул и скривился от боли.

– Отпусти, я за льдом. Нельзя медлить!

– А вдруг ты совсем уйдёшь? – тихо пробормотал Артём.

– Да куда я уйду? Я же люблю тебя, дурачок! Боже, как я могла! Прости меня, – намоих глазах выступили слёзы. Стыдно. Больно потому, что ему больно! Но сейчас меня скрутило не памятью из прошлого, а настоящим, словно я тоже что-тосломала! Будто между нами исчезло ощущение разделения из тел, и мы были одно, единое. И зачем я хотела, чтобы он испробовал на себе? Я же знаю, каково это! Господи, мысли наказуемы, а желаний стоит бояться! Особенно слов, высказанных в гневе. Вина — это тоже больно, очень! Вставая, я сказала: – Прости меня, я не хотела...

– Я тоже. Я тебя люблю. – Он сжал мою ладонь.

Сверху и снизу появились люди. Кто-то зажёг свет. Все начали жмуриться и тереть глаза. Наши заспанные, встревоженные грохотом и криками йоги в пижамах, трусах, ночнушках, халатах, индийских штанах, и только Милана на каблуках и в наряде, словно только что из ночного клуба. Посыпались охи-ахи, вопросы:

– Что случилось? Что тут происходит? Тём, что с тобой? Встать не можешь? Обалдеть, кажется, у него сломана нога! Срочно скорую. Как это случилось?! Кто-тоежа раздавил у лестницы! Ой, нет, он шевелится! Живой.

– Да, он ногу сломал, – ответила я. – Нужен лёд.

Костя и Зарина бросились к холодильнику. Я сглотнула и, вспомнив о найденномАртёмом же хорошем травматологе, принялась поспешно набирать телефон. Как там это называется? Прарабдха-карма — то, что возвращается? Я увидела орлов Артёма и скомандовала:

– Дэн, у меня на тумбочке в комнате обезболивающие, все срочно сюда. И воду. Василий, Марат, аккуратно берите Артёма Сергеевича и несите вниз. Ногу нельзя шевелить, подложить надо что-то. Серый, срочно машину сюда – нужно доставить в больницу в Ялту. – Не обращая внимание на гвалт вокруг, я осторожно сжала руку моего любимого. – Сейчас всё будет хорошо.

Он неловко улыбнулся и сказал:

– Уже хорошо. И снова всё решил ёж. Я на него наступил. Давай его тоже спасём.

1Ошо, книга «О женщинах»

2На основе речи Ошо «О человеке»

3Empty Mirror

Глава 31

Эля