Босиком по осколкам прошлого (СИ)

Требование мужчины было предельно ясным, но сейчас в нем не было нужды. С учетом обстоятельств я и сам не смог бы больше смотреть Ясемин в глаза.

Когда я понял, что полюбил ее, в моей душе одновременно с этим родился самый большой страх — боязнь причинить ей боль. И он воплотился в жизнь, пусть и не моими руками. Всему виной были сомнения и бездеятельность. Мне следовало разобраться с Серканом уже давно, но я медлил и собирал доказательства. Вот к чему это привело.

Не сказав больше и слова, быстро сел в машину и уехал. Несмотря на шоковое состояние, мыслил я вполне трезво. Еще никогда в жизни я не был настолько уверен в том, что должен сейчас сделать.

Максимально быстро добравшись до особняка, я стремительно поднялся на второй этаж и направился в кабинет. Необходимое для встречи с Серканом хранилось именно там.

На шестнадцатилетие отец подарил мне пистолет. Своеобразный подарок, который заставил маму волноваться. Конечно, никто не запрещал мне упражняться в стрельбе, но, пытаясь уберечь от ошибок, она взяла с меня слово, что я никогда не направлю его на живого человека. Просьба матери была законом для меня, но сейчас…

— Прости меня, мама.

Достав из сейфа ствол, я сжал его в руке. Холод метала усиливал мою ярость.

— Я должен это сделать. — Спрятав пистолет за пояс, я спустился в холл.

— Ферхат, куда ты? — услышал я голос тети Нилюфер, но обернуться не решился.

Я чувствовал, что остановка даже на миг, могла заставить меня сомневаться. Но я не мог допустить и малейшего колебания.

Собрав всю волю в кулак, я набрал номер Серкана. Отчего-то мне казалось, что он не ответит на звонок, попытается ускользнуть от меня, но я снова ошибся в своих предположениях.

— Слушаю тебя, Ферхат, — абсолютно спокойно, словно ничего не случилось, заговорил Серкан.

— Где ты? — коротко спросил я, чувствуя, как желваки заходили на скулах.

— Дома. Что-то случилось?

Наглость этого ублюдка зашкаливала. Заведя двигатель машины, я выехал за ворота особняка и лишь после этого ответил:

— Я скоро буду. Пришло время рассчитаться по некоторым вопросам.

Глава 59. Его лицо…

Ясемин

/Стамбул. Наше время/

"Любимый… К сожалению, когда ты прочтешь это письмо, я буду уже очень далеко отсюда. Мне бы хотелось сказать все это, глядя тебе в глаза, но, наверное, так будет лучше.

Со дня нашего знакомства, мы через многое прошли. Однако в моей памяти останутся лишь самые светлые воспоминания. Только рядом с тобой я вновь обрела смысл жизни. И даже несмотря на то, что наш путь был тернист и нелегок, я никогда не жалела о встрече с тобой. Ты открыл мне свое сердце. В нем я обрела свой дом и, пусть ненадолго, но смогла в нем согреться.

К сожалению, тому, о чем мы мечтали не суждено сбыться. Это не наказание… Просто наша судьба написана именно так. Здесь нет виноватых. А уж тем более тебе не стоит корить в этом себя.

Это мое прощание. Моя боль. Мой выбор. Не ищи меня. Я вырываю свое сердце из груди и оставляю его тебе, потому что в нем никогда не будет места для другого мужчины. Я буду любить тебя до последнего вздоха. Прощай.

Навеки твоя,

Ясемин"

Отложив в сторону ручку, я в отчаянии закрыла глаза. Каждая строчка этого письма была написана мои слезами. Никогда в жизни мне не было настолько больно. Когда я покидала Стамбул с родителями после смерти Айлин, то чувствовала себя одинокой и разбитой. Сейчас же меня просто не существовало. Осталась лишь тень.

— Ты готова? — услышала нетерпеливый голос отца, когда он заглянул в комнату, в которой я уединилась. — Такси ждет нас уже полчаса.

Я знала, что папа поддержит мою идею об отъезде. Едва узнав от Марины о случившемся, он не стал медлить и приехал к Мето с уже собранными чемоданами. На этот раз его решительность не имела границ. Даже если бы вдруг я начала сомневаться, он увез бы меня силой. Хотя… Для сомнений у меня уже просто не осталось сил.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, отец подошел ближе и присел рядом со мной. Сидя к нему вполоборота, я не могла набраться смелости, чтобы взглянуть ему в лицо. Даже в самом кошмарном сне не могла предположить, что со мной попытается сделать Серкан. Всему виной стала моя беспечность.

— Ты обязательно найдешь в себе силы справиться со всем этим. — было легче сказать, чем сделать, но я не стала останавливать отца и дослушала его до конца. — Приняв решение уехать, ты сделала все правильно. Только время и расстояние лечат раны. Все наладится…

— Хочешь сказать, что семь лет в России избавили нас от тоски по Айлин? — даже с некоторым сарказмом наконец заговорила я, все еще глядя куда-то в пустоту. — Время не лечит, оно как соль — лишь разъедает раны. Это все равно что лишиться руки или ноги. Продолжать жить полноценной жизнью не выйдет. Все, что ты можешь, — это привыкнуть, приспособиться, но как прежде уже не будет никогда.