Босиком по пеплу. Книга 2

Ветер играет ее белокурыми локонами, несколько волосинок прилипли к губам, так и умоляя их убрать, прикоснуться. Я подхожу ближе, вставая почти вплотную. Упираюсь одной рукой в ограждение сбоку от Алисии, вторую прячу в карман. Ей все сложнее становится притворяться, делая вид, что мое присутствие ее нисколько не волнует.

Алиса напрягается, задерживает дыхание, непроизвольно сдвигается в сторону. Веки по-прежнему сжаты, но не потому, что она опасается взглянуть мне в глаза. Она помнит, что именно этого я все время требую от нее и дает понять, что ничего не изменилось. Она не собирается подчиняться и играть по моим правилам.

Наброшенная на плечи накидка, расходится в стороны, демонстрируя летнее платье на тонких бретельках, облегающее в талии, со струящейся короткой юбкой, задравшейся на бедрах. Сползаю взглядом вниз по стройному телу, к забинтованным ступням. Неудивительно, что Алиса почти не выходила. Наверное, для нее все еще сложно перемещаться самостоятельно. Но данный момент во мне нет ни капли сочувствия.

– Не скучала по мне, – это не вопрос, утверждение. Коснувшись тыльной стороной пальцев до ее лодыжки, изучающе смотрю в стремительно бледнеющее лицо. Алисия вздрагивает всем телом, закусывает щеки изнутри, отрицательно мотает головой. – А я о тебе часто вспоминал, tatlim. Представлял, что сделаю с тобой, когда удастся выбраться домой, – медленно веду рукой вверх по покрывшейся мурашками коже. – Ты можешь врать, что не размышляла, как это будет. Но верю, что моего возвращения ты не ждала, – я перемещаюсь, вставая прямо перед ней, распускаю завязки накидки, позволяя шелковой ткани сползти на мраморный пол.

Мелкий дождик капает на оголённые плечи и удивительно, что не шипит, соприкасаясь с горячей кожей девушки. Засунув указательные пальцы за бретельки платья, я несильно тяну Алису на себя, одновременно вклиниваясь между ее бедер. Она хмурится, упирается, дыхание рвется из груди сдавленными всхлипами.

– Понравился мой дворец, tatlim? – отвлекаю ее внимание от своих действий. – Ты проверила все комнаты, которые теперь принадлежат тебе? Платья, драгоценности – все твое, – резко дергаю хлипкие бретельки вниз, оголяя девушку до пояса.

– Мне ничего не нужно, – цепляясь за мои запястья, отчаянно бормочет Алиса. – Отпусти, – шипит, когда мои ладони нарывают ее красивую грудь с розовыми чувствительными сосками, отзывающимися на малейшее прикосновение. Я чувствую, как они твердеют под моими пальцами. Горячая и податливая, как воск. Она меня хочет, это невозможно не понять, но вместо удовлетворения, я ощущаю, как меня захлёстывает злость, перерастающая в животное возбуждение.

– Лгунья, кое-что все-таки нужно, – задевая губами выемку на ее горле, ухмыляюсь я. Кончиком языка дотрагиваюсь до отчаянно бьющейся голубой венки, выдающей градус ее напряжения. – Прекрати упираться. Это смешно. Трахаться со мной тебе нравится, – сжимаю твёрдые соски, прикусывая влажную от дождя кожу на ее плече.

– Я не могу… мне все еще не хорошо, – Алисия начинает брыкаться сильнее, бьет по рукам, пытаясь отползти назад, забыв, что за спиной пропасть. Я удерживаю ее, обхватывая за талию, и впечатываю в свое тело.

– Можешь, – с хриплым смешком отметаю ее уловки. – Твой лечащий врач каждый день скидывал мне отчеты о твоем состоянии. Активная сексуальная жизнь не противопоказана, tatlim. Специально уточнил сегодня утром.

Одной рукой удерживая ее спину, второй забираюсь под подол и немного отстранившись, стаскиваю с бедер кружевные трусики, которые тут же летят мне за спину. Быстро избавляюсь от рубашки, бросая на пол. Снова с усилием развожу в стороны стройные ножки, с голодной яростью пожирая взглядом практически голое тело девушки. Кое-где заметны следы от незаживших ожогов, но они не портят Алису. Ничто не способно ее испортить в моих глазах, кроме чужого члена.

– Амиран, давай поговорим. Нельзя так начинать.., – она пытается воззвать ко здравому смыслу, но куда там…. Мои ладони по-хозяйски тискают сексуальную задницу под задравшимся чуть ли не до талии подолом. Выкинув руку вперед, Алиса дотрагивается до моего оголенного торса, желая остановить, и дергается, словно наткнулась на раскаленную стену. – Ран, я иначе представляла свою первую брачную ночь, – она, наконец, распахивает прозрачно-голубые глаза, они предсказуемо наполнены слезами. Надеется разжалобить меня? Зря.

– Смешно слышать от тебя о первой брачной ночи, tatlim, – во мне говорит бушующая злость. Подняв руку, я обхватываю ее горло, дотрагиваюсь большим пальцем до нижней губы. – Тем не менее, она у тебя была, – наши взгляды встречаются, и даже поливающий сверху дождь не способен унять жар, полыхнувший под кожей.

– Когда? – в аметистовых оазисах проскальзывает недоумение. Такой глупый вопрос. Словно у нее есть варианты.

– Ты забыла? – насмешливо спрашиваю я, почти касаясь губами ее губ. – Всегда знал, что у кошек короткая память.

– Не говори со мной как с идиоткой, – она повышает голос, заряжая меня очередным разрядом бешеной злости.

Глухо рыкнув, я стремительно склоняюсь к ее губам: