Босиком по пеплу. Книга 2

— Умерь свое самомнение, Амиран, —ухмыляется Алисия, вжимаясь лопатками в матрас, чтобы не касаться меня своей обнаженной грудью. Покрывшееся испариной стройное тело, практически подмятое под мое, все еще мелко вздрагивает в остаточных спазмах оргазма. — Я не продажная девка, которая за дорогую побрякушку готова кричать, что ты самый потрясающий в мире любовник. Я не буду раздвигать ноги по твоему приказу и вопить в экстазе, что ты лучший и единственный. Потому что это долбаная ложь. Ты не можешь приказать любить тебя. Даже если убьешь Нейтана, то не добьешься ничего, кроме ненависти.

— Помнишь, я просил не играть со мной, tatlim? Еще раз произнесешь его имя в нашей постели, я тебя накажу. Даже если ты будешь в ярости, даже если захочешь уязвить меня, никогда больше этого не делай, — ровным тоном предупреждаю я и отстранившись, вытягиваюсь рядом.

— Ты бездушное эгоистичное чудовище, Амиран. Глухое и слепое, — вместо того, чтобы успокоится, она снова злится. — Ты не видишь, что происходит? Давай остановимся сейчас, пока мы не поубивали друг друга, — Алиса приподнимается, чтобы видеть мое лицо. Садится и прижав к груди колени, обнимает их, скрывая свою наготу. Ее настойчивый взгляд требует ответа, а я молча смотрю в потолок, ощущая адскую усталость, неудовлетворённость, злость и до хрена чего еще, и женская истерика — это последнее что мне сейчас нужно.

— Так и будешь молчать? — раздражается Алиса.

— А что ты хочешь услышать, tatlim? Я тебя не убью, и физически тебе ничего не угрожает. Если ты перейдешь грань, я с тобой разведусь. Пока для этого нет причин.

— Ты смеешься надо мной? Что значит нет причин? Я сбежала с другим, провела с ним ночь, — перечисляет Алиса, продолжая пробивать бреши моего самоконтроля.  И я уже не знаю, кто из нас безумнее. Она — постоянно норовящая сунуть голову в пасть к взбешённому льву, или я —позволяющий ей это проделывать раз за разом.

— Хочешь, чтобы я выдвинул обвинение? —повернув голову, пристально смотрю в мятежные голубые глаза. Она сводит брови, немного сдвигаясь назад и нервно облизывая губы. —Действительно, по-настоящему хочешь развода, Алиса? Ты знаешь, какое наказание тебя ждет за измену наследнику престола? Уверена, что сможешь пройти процедуру суда? А твоя семья? Выдержит такой позор?

— Ты заключил брачный контракт за моей спиной. Я ничего не знала! — срывающимся голосом кричит Алиса. — И я тебе не изменяла!

— Нет? Ты же не лжешь мне, tatlim?

— Нет! Хотя надо было, — бросает она в сердцах. — У тебя же хватило совести трахнуть шлюху у меня под носом. Еще и вторую собирался…

— Какая ты глупая, tatlim. Совсем еще девочка, — намотав длинные локоны на кулак, резко притягиваю к себе. А вот теперь она напугана. Дрожит, отчаянно пряча слезы. — Ты должна научится контролировать свои слова, Алиса. Это избавит нас от многих неприятностей в будущем.

— Тогда мне придется лгать, — выдыхает она напротив моих губ. Прикрывает глаза ресницами, не выдержав напряжённого столкновения взглядов.

— Не придется, tatlim. Прекрати отрицать то, что чувствуешь, — шепчу я, прижимаясь губами к её виску. — Я не бездушное чудовище, готовое вечно бегать за строптивой красавицей. Ты уже моя. В моем замке. В моей жизни. В моей постели. До конца. И я не передумаю. Прими это.

— Мне сложно, Ран, — она вдруг всхлипывает, уткнувшись лицом в мое плечо. — И очень страшно. Я совсем тебя не понимаю. Я одна, постоянно одна, наедине со своими мыслями. А когда ты рядом, я задыхаюсь.

— Я смогу дышать за двоих, Алиса, — говорю уверенным тоном.

— Этого я и боюсь, Амиран. Хочу дышать сама, — она резко отстраняется, избегая зрительного контакта и снова собирается сбежать от меня. — Ты обещал мне желание, —соскользнув с кровати, напоминает Алиса. Я ухмыляюсь. Ничего не забывает, малышка, и всегда помнит о своих выгодах.

— Говори. Я слушаю.

— Я хочу, чтобы ты его освободил, — выдает с отчаянной смелостью и отступает подальше от постели, чтобы успеть сбежать, если её желание мне не понравится.  Я догадывался, о чем она попросит, но все равно во рту собирается горечь.

— Ты слишком много просишь за испорченное твоим дерзким языком удовольствие.

— Любое желание, кроме развода, —напоминает условия «сделки».

— Хорошо, Алиса, — негромко отвечаю я, ощущая, как свинцовая тяжесть давит на виски. Накинув платье, она резко оглядывается, задерживая на моем лице недоверчивый взгляд.

— Ты сделаешь это? — растерянно спрашивает, расправляя пальцами спутавшиеся волосы.

— Считай, что уже сделал, — киваю с деланным равнодушием. Ей хватает ума скрыть свою радость. Только сияющие глаза никуда не спрячешь. — Но у меня есть условие.

— Какое? — упавшим голосом уточняет Алисия, скользнув по мне настороженным взором.