Босиком по пеплу. Книга 2

— Не припомню, чтобы такое случалось…, — выдыхаю я, обхватывая его крепче. Буквально впиваюсь ноготками в вздувшиеся вены на его руках. — Амиран, я всегда боялась летать. Просто переборола страх из-за постоянных перелетов. Но когда случается такое, мне правда жутко, — с тревогой признаюсь я, ощущая, как меня трясет и  мотает из стороны в сторону — от плеча Амирана к окну и обратно.

— Со мной безопасно, сладкая, — железным тоном успокаивает Амиран, снова обхватывая меня за подбородок и обращая мой взор на себя. Гипнотизирует взглядом, заставляя меня слегка выровнять свое дыхание. Это не помогает до конца, и Ран это чувствует. Внезапно, его рука соскальзывает ниже, ложится на мою шею, ласкает горло и пульсирующую венку. Когда я понимаю и вижу в его глазах отражение того, что задумал этот безумец, мне становится только хуже.

— Ты что делаешь? Нас трясет! А что если это последние секунды нашей жизни? — шиплю на него я, когда ладонь Амирана опускается еще ниже, на грудь. Сжав по очереди каждую, и убедившись в том, что на мне достаточно тонкое нижнее белье, мужчина с голодным и утробным рыком, очерчивает контур чувствительных ореол.

— Тогда я сделаю все, для того, чтобы они были самыми приятными для нас, tatlim, — обещает Амиран, бесцеремонно сдвигая край моего декольте вбок, вместе с тонким бралетом. Дорвавшись до обнаженной кожи груди, он зажимает вишенки порозовевших сосков между большим и указательным пальцем и мучительно ласкает их, одновременно проводя языком по моей шее.

Черт возьми, это что шутка? Мы в зоне турбулентности, момент действительно напряженный и неприятный, а этот ненасытный самец полон намерений трахнуть меня. Черт его раздери.

— Ты безумец, Ран, — ужас и приятное ощущение соединяются в ядовитый коктейль. Пульс сотрясает все тело гулкими ударами, а из горла рвутся едва сдерживаемые стоны. — Нужно подождать…так нельзя.

— Почему? Мы же пристегнуты, tatlim. Соблюдаем все правила безопасности, — лукаво подмечает Амиран мне в ухо и сдвинув ворот моего платья в другую сторону, раскрывает для своего языка и жадного рта обделенную вниманием округлость груди. Не проходит и секунды, как он наклоняется, для того чтобы обхватить острый камушек языком и пустить мурашки по всему моему телу, с пяток до корней волос. Гортанно прорычав, Амиран втягивает сосок во влажную и горячую полость рта, обведя языком чувствительную и болезненно ноющую бусинку.

— Амиран, я…, — задыхаясь от ужаса, панической атаки и конечно того, что творит со мной этот неадекватный мужчина, протестую я. Всегда голодный и дикий, жадный, нетерпеливый, страстный, умопомрачительно требовательный и неутомимый.

Неминуемый Амиран аль-Мактум.

— Адреналин, детка. Это то, что сейчас нужно, — теперь он дышит мне в губы, и я чувствую его уверенную и горячую ладонь, изучающую мое бедро от самого колена и выше. Он ведет её вверх плавно и медленно, резко ныряет под подол моего платья. Разум закрывает поволокой густого тумана. Мой страх вытесняет ощущение приятной пульсации, которую дарит мне Амиран, лаская большим пальцем клитор через кружевную ткань трусиков. Мои мышцы в нетерпении сокращаются, выделяя предательские соки.

— Ты так хочешь, tatlim… я чувствую, — озвучивает очевидный факт Амиран, плавно и без усилий вводя в меня сразу два горячих пальца.

— Перестань, Ран! — ахаю я, когда он начинает ритмично и сильно сгибать фаланги, касаясь стенок. Каждое прикосновение к заветной точке где-то глубоко внутри — особый вид сладкой пытки, которая сводит меня с ума, заставляет тяжело дышать и едва ли не самой подмахивать ему бедрами в диком ритме.

— Мне горячо в тебе, Лиса. Такая мокрая и тесная малышка. Моя малышка, — каждое его слово заставляет меня содрогаться сильнее и срываться на стоны, которые наверняка слышат чертовы сплетницы за занавеской.

Нас продолжает безбожно трясти, но Амирана это не останавливает. Содрогаясь в кресле, я нахожусь на грани того, чтобы умолять Бога о спасении, а Амирана о том, чтобы он оставил меня в покое или скорее довел до освобождения, черт.

Кажется, я даже пытаюсь отстегнуть ремень безопасности и оттолкнуть его, когда турбулентность вдруг резко прекращается, но уже поздно: Амиран давно приоткрыл ларец Пандоры моей чувственности и сексуальности, и я не в силах закрыть его обратно.

— Не смей вставать. Это запрещено, — рычит он, а у меня все внутри сокращается с такой силой, что хочется ощутить в себе его упругий объёмный член, а не пальцы. Даже, когда он вводит третий, я тихо шепчу сквозь зубы лишь что-то в духе «мне мало…еще, Ран, нет, хватит…».

Пытка заканчивается только когда мое тело взрывается волнами, из горла рвется истошный крик, который я заглушаю, укусив его за предплечье.

Мои ноги продолжают мелко дрожать, мышцы пресса сжимаются, а вот чертова турбулентность заканчивается.

Что это было? 

Нахожу в себе силы встать, когда Амиран покидает меня и пробует меня на вкус, облизывая свои пальцы.