Босиком по пеплу. Книга 2

— Что, дальше, Амиран? — спрашивает тусклым голосом, наблюдая за тем, как я отстраненно набиваю сообщение в телефоне. — Может, поимеешь меня у него на глазах, чтобы наверняка подтвердить свои права?

Оторвавшись от письма, поднимаю на жену тяжелый изучающий взгляд. Интересное предложение, в какой-то мере не лишенное смысла. То, что с фантазией у Алисии все в порядке, я давно понял, но на этот раз она серьезно промахнулась. Мне не нужно ничего подтверждать, и я не страдаю из-за низкой самооценки и неуверенности в себе, чтобы прибегать к настолько примитивным методам.

— Не вынуждай меня пожалеть об освобождении Каттана, Алиса. Если действительно желаешь счастья своей сестре, научись контролировать эмоции, — холодно предупреждаю я, глядя в бездонные голубые озера, полные соленых слез.

Глава 8

Нейтан

По злой иронии или, скорее всего, больной прихоти эмира первый день в новой должности совпал с его возвращением из свадебного путешествия.

Я едва не сдох от дикой боли, заметив свою маленькую хрупкую Ли, едва различимую из-за широкоплечей фигуры аль-Мактума. Она неуверенно спускалась по трапу, через силу следуя за его уверенными размашистыми шагами. Я смотрел на нее, на нее одну и не мог поверить, что с момента нашего неудачного побега, прошло всего две недели, превратившиеся для нас в вечность. Я не узнал своенравную энергичную и неунывающую Алису в этой потерявшейся под голубыми традиционными одеждами потухшей девушке.

Недоступная, чужая, укрощенная. Она выглядела такой несчастной, измученной и передвигаясь настолько медленно, словно каждый шаг приносил ей мучительные страдания. её мужу пришлось остановиться и буквально волоком тащить за собой к ожидающему кортежу. Неудивительно, что она не заметила меня в шеренге выстроившейся группы сопровождения. её прекрасные глаза только один раз прошлись сквозь меня, коснувшись сердца и… не узнав.

Что он с тобой сотворил, Ли? 

Мое сердце надрывается от отчаянного желания броситься на помощь, вырвать её из лап этого беспринципного хищника, защитить, как обещал…

Ещё две недели назад именно так бы я и поступил, но теперь, когда эмир наглядно продемонстрировал, что по одному щелчку его королевских пальцев полетят головы всех неугодных, я вынужден быть осторожнее и просчитывать последствия. И в первую очередь ради безопасности Алисии. Она не должна страдать от моей несдержанности.

Отец предупреждал меня... ещё в самом начале. Я не прислушался, потерял главное — время. Тогда… четыре года назад оно у нас было.

Мы могли сбежать, но упустили свой шанс. Другого Амиран аль-Мактум нам не предоставил, хитроумно и расчетливо расставив силки для каждого.

Но разве мы с Ли могли предположить, что под цивилизованной личиной наследного принца Анмара скрывается одержимый местью свихнувшийся тиран, которому окажется мало разлучить нас?

Его царственное возмездие приправлено всеми оттенками изысканных мучений. Агония длиною в годы, сожжённые мечты, сломанные судьбы, разбитые сердца, поверженные в пепел клятвы...

Как мы угодили в это пекло, Ли?

Это я? Я привёл нас сюда?

Что мне сделать, чтобы исправить, как помочь тебе, Ли?

Никогда не смотреть в твою сторону, выполнить все условия эмира, жениться на Камиле, смириться, отказаться от тебя навсегда, принять поражение?

Я не смогу, и ты тоже…

Что остаётся?

Вариант один — ждать момента, когда непробиваемый Амиран аль-Мактум оступиться. А это случится. Уже происходит.

Не дразни его, Ли, усыпи бдительность. Ты нужна мне живой и несломленной. С остальным мы как-нибудь справимся.

— Каттан, следуй за автомобилем эмира, — раздаётся в динамике приказ моего нового руководства.

Я на автомате выполняю распоряжение. Сажусь за руль, плавно трогаюсь, с тяжелым сердцем глядя в тонированную полоску окна впереди движущегося Мерседеса.

Она где-то там, за бронированным стеклом. Один на один с развращенным и уверенным в своей вседозволенности зверем.

Смотрю перед собой и загибаюсь от бессильной ярости, выворачивающей кишки ревности, думая о том, что все эти ночи, пока я валялся в госпитале, Алиса ложилась в его постель или принимала в своей. Покорная, лишенная выбора, и я ничего не смог сделать, чтобы остановить этот ад для нас двоих.

Агония. Гнев. Ненависть. Теперь это будет моим естественным состоянием на ближайшее будущее. Я буду медленно гореть каждый гребаный день, находясь в непосредственной близости от любимой женщины и не смея прикоснуться, посмотреть, заговорить. Буду подыхать, зная, что Амиран аль-Мактум делает с ней все то, что больше не доступно мне.

Мое освобождение не более, чем фарс. Я по-прежнему заключенный, скованный стальными оковами, и каждый новый день на службе в личной охране его гребанного высочества станет для меня настоящей пыткой.