Босиком по пеплу. Книга 2

Он поднимает голову. Смотрит прямо на меня. Тысячи игл впиваются под распаленную на солнце кожу. Слезы подступают к глазам, когда Нейтан едва заметным движением расправляет пальцы правой руки. Он не может показать наш особенный знак полноценно, опасаясь привлечь внимание других охранников, но я знаю, что это значит.

Я поднимаю ладонь в воздух и сжимаю её в кулак. Прикладываю его к сердцу, будто ловлю и прижимаю его невидимое послание к своей грудной клетке.

Мы так часто делали в детстве, когда обедали вместе с родителями или находились все вместе. Даже придумали свой язык жестов, которым могли передавать сообщения друг для друга. Именно этот, всегда означал одно — «я по тебе скучаю».

«Я по тебе тоже», — эти слова хранятся в зажатом кулачке возле моего сердца.

Резко отвернувшись, Нейт и еще двое мужчин направляются в сторону охранного штаба, расположенного ближе к заливу.

Вот и все. Вот и поговорили. Все что осталось от нашего мира…немые сообщения, переглядки и крупицы воспоминаний.

Бросая взгляд на телефон, принимаю решение спуститься на террасу, где буду ждать маму. Компанию мне составляет Афра, сопровождающая меня к пункту назначения пружинистой походкой и подозрительным хищным взглядом желтых глаз.

Мама приходит раньше, чем я ждала её. Стоит мне заметить знакомое легкое платье, невесомую походку и копну платиновых волос, как я уже ничего не замечаю вокруг и кидаюсь к ней, стремительно обвивая за плечи.

— Мама, — одними губам шепчу я, крепко прижимаясь к Мелании Саадат, источающей аромат не приторной ванили и свежести. Она обнимает меня так, словно я вылеплена из стали. Клянусь, она вот-вот задушит меня, хотя очень трудно представить, что хрупкая Мелания Саадат вообще способна держать кого-либо в своей хватке так сильно.

— Дорогая моя, — не скрывая эмоций, всхлипывает мама. — Моя великолепная девочка. Я так переживала, так скучала. Не знаю, чтобы со мной случилось, если бы я все увидела своими глазами… — причитает она, имея в виду то, что мне довелось пережить из-за взрыва вертолета возле полыхающего озера.

— Забудь об этом мам, все давно хорошо. Я здорова, полностью оправилась, — спешу убедить её, вновь прижимаясь к материнской груди. Вдоволь нанежившись, мы садимся за столик на террасе. Бесконечно услужливый персонал мгновенно выносит нам лучший кофе, источающий насыщенный аромат свежих зерен.

— Ну как ты, дорогая? Как прошел медовый месяц? — с опаской и тревогой начинает мама,  накрывая мою ладонь своей мягкой и теплой ладошкой.

— Почему ты все время спрашиваешь, как я, мам? Ты же знаешь ответ… — я бросаю многозначительный взор на стаю охранников у залива, среди которых наверняка числится Нейтан. Мама отслеживает мой взгляд, уголки её губ тут же опускаются вниз, несмотря на то, что они очень редко занимают подобное положение.

— Наверное, я каждый раз надеюсь услышать что-то другое в твоем голосе. Радость. Счастье. Предвкушение приятных семейных хлопот, — перечисляет мама, загрузившись еще сильнее и постоянно вглядываясь в черты моего лица.

— Мам, все нормально у меня. Лучше скажи, как Камила?

— Она…ведет себя немного странно. Настроение постоянно меняется. Но она счастлива и вовсю занимается подготовкой к свадьбе. Мы планируем большой праздник.

Мне так и хочется спросить, как часто Ками видится с Нейтом. Что там, происходит у них? Ходят ли они на свидания, пытаются ли сблизиться, узнать друг друга? Невозможно в это поверить...

Но мама говорит, что Ками счастлива. Очевидно, она настолько в него влюблена, что ей проще закрыть глаза на наше прошлое с Нейтом. Не думала, что приказ Амирана станет для нее «подарком»…мне почему-то казалось, что Камила посчитает это оскорблением своей гордости — выйти замуж за мужчину, который не питает к ней столь сильных чувств.

Хотя о чем я? Нейтан всегда отмечал красоту Камилы, но не более. Кажется, добавлял, что у нее совершенно невыносимый характер, похлеще моего будет.

— Понятно, — сухо отвечаю я, в красках представив себе свадьбу Камилы и Нейтана. Надеюсь, я смогу избежать этого прекрасного торжества.

— Будь мудрой, моя дорогая, — мама крепче сжимает мою ладонь, заглядывая в глаза. её аквамариновая радужка успокаивает и убаюкивает, словно я прямо сейчас смотрю на спокойный и размеренный прилив волн.

— Неужели…Тебе он совсем не нравится? Ты ничего не чувствуешь к нему? К Амирану, — не перестает пытать меня мама.

Я хочу соврать, хочу очень. Но не могу. Говорит душа, кричит сердце, вторят губы…

— Чувствую, мам, — на шумном выдохе признаюсь я. — Но то, что я к нему чувствую, чертовски пугает меня…, — мама вздрагивает всем телом, в глазах Мелании я вижу оттенки воспоминаний, сокрытых от всех посторонних глаз.

— Ты когда-нибудь боялась папу? По-настоящему? Своих чувств к нему?

— О да, Алисия. Я была в ужасе. В полнейшей панике…

— Ты когда-нибудь расскажешь мне почему?