Босиком по пеплу (СИ)

– Что значит, ты с ней встречался?

– С каких пор тебя волнуют мои отношения?

Взгляды отца и сына встретились и застыли. Напряженные. Вот-вот и заискрит.

– Эта девчонка хочет узнать правду. С Дамиром они создадут шумиху. Своего друга ты знаешь, он в отличие от тебя упертый и...

Виктор сжал кулаки и подорвался с места, как только услышал привычные и ненавистные ему слова.

– А пусть меня посадят. Я ведь этого заслуживаю? Так же ты думаешь, правда?!

Ярость, сквозившая в голосе парня, не могла скрыть потаенную боль. Он прикрыл глаза, а затем открыл и стиснул челюсти, вскидывая на отца взгляд, полный вызова.

– Мы заплатили такие бабки не для того, чтобы ты сидел!

– Деньги-деньги! Ты только о них и думаешь. Не зря тебя ее мамаша бросила.

Последнее Виктор бросил на эмоциях, но когда понял, что выболтал, прикусил язык и сделал шаг назад. Сам не верил, что вскрыл тайну, которую узнал совершенно случайно.

– Что ты несешь? – с недоумением переспросил Дмитрий.

– Забей. Отвали от меня и сам решай свои вопросы. Мне плевать. Посадят, так посадят.

Парень отвернулся и направился к своей комнате, где скрывался большую часть дня, по вечерам и ночам же пропадая в клубах и барах. Топил там свою боль и агонию.

Дмитрий посмотрел вслед своему сыну и скривился. Не понимал, где упустил парня. Давал ему всё самое лучшее: лучшие учителя, брендовая одежда, репетиторы, поездки за границу. Всё, чего не было у него самого.

А вырос Виктор. Полное его разочарование. Сын от нелюбимой жены.

Стукнув кулаком от злости по столу, выдохнул, выпустив пар, и решил сам наведаться в больницу.

Нарушать договоренности со стороны Завгородних может плохо для них закончиться.

***

Кристина

Родители не приходили уже двое суток, и это меня, действительно, напрягало.

Никогда раньше они не пропускали ни дня, навещали постоянно, контролируя, как я. Тревога вытеснила все остальные мысли, моя мнительность достигла пределов, и я не могла найти себе места.

Еще и Дамир куда-то запропастился, вынуждая снова сомневаться в себе. И пусть он сказал, что занимается делами моей аварии, мне казалось это ненужным. Внутри хоть и горела обида, желание узнать правду, но нехорошее предчувствие не отпускало.

– Хей, – окликнула Нину и помахала рукой, но ее стеклянный взгляд был устремлен к порогу.

Словно она кого-то ждала. Напряжение сквозило в каждой клеточке ее тела – в плечах, сжатых кулаках и хмуром лице.

Снова подняла ладонь, надеясь, что она увидит мое действие боковым зрением, как вдруг в коридоре появилось два женских силуэта. Постарше и помладше, по виду родственницы.

– Фу, что за вонь, – сморщилась младшая и демонстративно зажала нос.

Нина скукожилась, словно чужие слова были про нее, а я насторожилась, чуя неладное.

– Это больница, дорогая моя, здесь и лежат только сирые и убогие, – насмешливый голос старшей, явно молодящейся женщины.

Обе стройные блондинки, фигуристые и высокие, на фоне моей соседки по палате вели себя надменно и так вызывающе, что у меня ныли виски.

– Папа что, не мог выбрать другое место? Почему я должна сюда приходить?

– Это я выбрала, тихо, – прошипела женщина и ущипнула по-видимому свою дочь.

Та промолчала, но покосилась на мать с удивлением.

– Ну как ты? – дежурный вопрос от женщины, обращенный к Нине.

Та не стала доставать телефон, как обычно для разговора со мной, подняла руки и стала изъясняться жестами.

– Понятно, – скупо улыбнулась женщина, подошла ближе, не став присаживаться, словно заглянули они ненадолго.

Они не были похожи на родственниц Нины, однако вели себя, словно она бедная сиротка на их иждивении, с которой они вынуждены мириться.

– Мы ненадолго. У нас сегодня запланирован поход по магазинам. Тебе мы обязательно купим шарфик.

– Вы мама Нины? – не выдержала и спросила.

– Перебивать нехорошо, милочка.

Меня окатили таким ледяным взглядом, что я застыла, сидя в своем кресле. Медбрат, который должен был положить меня на кровать, всё еще не подошел, так что под взором надменной тетки мне стало вдвойне не по себе.

– Мама, скажет тоже, – закатила глаза девица помоложе. – Мачеха.

На этом они обе отвернулись, демонстрируя выпрямленные, словно в позвоночник им воткнули палки, спины.

– Где твои манеры, Нина? Ты же знаешь, что мы эти твои кривляния не понимаем. Если хочешь что-то сказать, доставай смартфон. Ты же знаешь, как твой отец не любит, когда ты меня расстраиваешь.

От сказанного у соседки на глаза навернулись слезы, но пару раз она сморгнула их и всё же потянулась к тумбочке. Будто боялась отца и его решений.

– Господи, как ты мне надоела, убогая, – прошипела молоденькая гламурная фифа и оскалилась, когда ее сестра отвернулась.

– Веди себя прилично, – осекла дочь женщина и покосилась на меня.

– Почему мы должны приходить к ней? У нас на это слуги есть, – гордо вздернула подбородок девушка, не впечатлившись моим присутствием.

Ее глаза словно просканировали меня, и она сразу же причислила меня к невидимке, которая не стоит ее внимания. Губы презрительно скривились, а в глазах отразилось пренебрежение.