Босиком по пеплу

Не успела она кинуться на меня, как Дамир перегородил ей дорогу и оттолкнул, не позволяя навредить мне. Она замолчала, опешив, и пару секунд тяжело дышала. Затем развернулась и побежала прочь, словно за ней гналась толпа. Вот только Загорский не стал ее догонять, лишь смотрел вслед с разочарованием во взгляде.

— Косит под умалишенную. Думает, поможет ей это.

— И что теперь? — спросила, кивая на его карман, где лежал телефон с включенным диктофоном. — Мы отдадим это милиции?

Воцарилась недолгая пауза.

— Вряд ли запись будет иметь силу в суде. Это, скорее, для меня. Для нас.

Не поняла его странных слов, но заметила, как он замялся. Не стала заострять на этом внимания.

— А расследование… Возобновят?

Голос у меня дрожал и немного хрипел от излишней эмоциональности. В душе царил полнейший раздрай. И вроде бы выяснились подробности, до которых, кроме нас, никому не было дела, но легче от этого не становилось. Груз тягот продолжал давить на плечи, а будущее всё также маячило бесперспективностью.

— Дамир, — мужской голос прервал наше молчание, неожиданно удивив своим появлением.

— Дмитрий, — быстро сориентировался Загорский и взял себя в руки, кивая подошедшему мужчине.

Я же опустила глаза, не в силах смотреть на незваного гостя. В голове не укладывалось, что это мой биологический отец.

— Мы можем поговорить наедине, Кристина?

Не сразу поняла, что вопрос был адресован мне. Мое имя из его уст прозвучало как-то по-особенному, но вопреки всему я не растаяла и не расплакалась. Ощущения, которые он вызвал своим появлением, были неоднозначными, и классифицировать пока я их так и не смогла. И как относиться к нему — не знала.

— У меня от Дамира секретов нет.

Слукавила. Побоялась остаться с ним один на один. Струсила. Ну и пусть. Я устала переживать все проблемы наедине с собой. А Дамир и не возражал, встал вплотную и снова положил ладони на мои плечи, массируя и успокаивая меня этими неспешными поглаживаниями.

Не знаю, чего ожидала, но решила молчать и не перебивать. Не моя история. Не моя боль.

Всё оказалось на удивление банально. Почти так, как я и предполагала. Молоденькая сельская девчонка из бедной семьи и мажор с золотой ложкой во рту. Встретились, влюбились, он вскружил ей голову, обещал жениться, но слова своего не сдержал.

— Ты не думай, что я такой подонок, Кристин, я любил твою маму. Сильно любил, но…

— Недостаточно, — грустно улыбнулась, не в силах даже смотреть на него.

Стало вдруг страшно. Так сильно, что внутри всё сжалось. Ведь у нас с Дамиром схожая ситуация. Кроме одного. Я не беременна.

— Я и правда собирался взять ее в жены. Даже родителей не хотел слушать, думал, сдержу обещание, которое дал Марине, но…

— Но?

— В тот день, когда мы должны были подать заявление в ЗАГС, на пороге моего дома появилась Алла с Витей на руках. Мы с ней встречались за несколько лет до Марины, а она, как оказалось, родила. Ее отец был прокурором области, и моим родителям, как невестка, она больше понравилась. С одной стороны — беременная Марина, с другой — Витя. Я собирался жениться на твоей маме, ведь любил ее больше жизни. Долго думал, как решить этот вопрос, собирался обеспечивать Аллу с Витей, всё же он мой сын, но Марина… Ты не думай, я не перекладываю на нее ответственность, всё это только моя вина. Она решила, что я засомневался в наших отношениях, и сделала аборт. То есть, я думал, что сделала. Я был так сломлен, но у меня оставался сын, и я…

— Но родилась я… — прошептала, не дав ему договорить.

Теперь мне стала понятна боль матери, ее отношение ко мне. Вот только маленькому ребенку в моей голове этого оправдания было недостаточно.

— Если бы я только знал… — грустно улыбнулся Дима и погладил меня по руке.

В этот момент Дамир хмуро оглядел нашу композицию и сжал мои плечи.

— Всё в порядке? — спросил, увидев мои покрасневшие глаза.

Я не могла говорить, ощущая ком в горле, и лишь кивнула.

— Как бы ты ко мне не относилась, ты такой же мой ребенок, как и Виктор, так что больше не имею права давить на тебя и просить не давать ход расследованию…

— Ты прав, это не твое дело, Дима.

Загорский защищал меня, хотя сейчас этого не требовалось, но мне было безумно приятно.

— Дамир… — просипела, стискивая его руку.

— Сейчас ты на эмоциях, Тинь. Ничего не обещай, хорошо? — качнул головой, поджимая в недовольстве губы.

— Не влезай, Дамир. Я и не собирался ни о чем таком просить, — усмехнулся Дмитрий. — В конце концов, Виктор — большой мальчик и должен отвечать за свои поступки сам.

— Прогресс, — съехидничал Загорский. — Еще не муж, но уже и не мальчик. И долго ты шел до этой простой истины? Помнится, еще буквально вчера хотел отмазать его и отправить за границу.

— Ты мне до конца дней припоминать это собираешься? Свои дети пойдут, поймешь меня.

— А мы собираемся общаться до конца твоих дней? Учти, я рано помирать не собираюсь.

— Думаешь, не будем? — проигнорировал вторую фразу, вздернул бровь, иронично оглядывая руку Дамира, которую он так ни разу и не убрал с моего плеча. Даже под обескураживающим взглядом с места не сдвинулся.